Если скажут Фома, мы конечно споём о Фоме.
Если скажут Ерёма, то встретиться в песне Ерёма.
Мы копались во всём — если платят, копайся в дерьме,
Но на выходе строчки шагают…Если скажут Фома, мы конечно споём о Фоме.
Если скажут Ерёма, то встретиться в песне Ерёма.
Мы копались во всём — если платят, копайся в дерьме,
Но на выходе строчки шагают как \»сено\»,\»солома\».
Кто Юродивый? Царь? Ну а если юродивый царь?
Вот и я бы тогда помечтал бы о том и об этом…
Жаль что нынче не старь, где швыряешь стихи на алтарь,
Но ирония есть — \»В не читающем мире поэтом…\».
\»Господа, господа\», как вещает один господин.
Ладно бы он один. Только вечность смеётся над нами
Видя в нас пацанов, даже в тех кто дожил до седин
И желает считать что б считали их круг \»Господами\».
Нынче каждый студент знает что у них есть \»Гос, ударь\»
И в такую же осень метнули страну в государство.
Вспохватившись к седой старине недоступной как в старь
Что б державу Петра променять на Московское царство.
Но не держит Москва… А кого нынче держит Москва?
И живя не в Москве, в Петербурге ты всё таки помни —
Москвичам сих болот у себя зеленее трава,
А в их памяти зависть и ревность к Твери и Коломне.
Что там в шахматах есть? Переход? Рокировка? Размен?
Мы всегда на фронтире с тобою. Волнуется лира.
Потому как ничто здесь у нас не растёт без измен.
Перемена — основа. Прогресс — изменение мира.
Ты и сам выбор сделал, но там ты покуда не свой.
Не понятен твой риск и тебе, не понятен твой риск им.
Я и сам долго жил вровскою, блатною Москвой.
Впрочем столько шагал и хлебал Петербургом бандитским.
Если скажут Фома, мы конечно споём о Фоме.
Если скажут Ерёма, то встретиться в песне Ерёма.
Мы копались во всём — если платят, копайся в дерьме.
Но на выходе строчки шагают как \»сено\»,\»солома\».
