Ну, как тебе живётся, милый друг?
Непризнанный ещё, поэт столичный —
В колеблющемся море лиц и рук
И в тесноте, до жути неприличной?
В провинции…Ну, как тебе живётся, милый друг?
Непризнанный ещё, поэт столичный —
В колеблющемся море лиц и рук
И в тесноте, до жути неприличной?
В провинции — всё то же, видит Бог!
Но \»грязь пожиже, а дома пониже\»…
Да был бы повод — будет и предлог!
Здесь тяжело взлететь, но проще выжить.
Как выживаешь, брат мой по перу?
На что надежду теплишь под улыбкой?
Не холодно ль — у века на ветру?
Увидел что-нибудь за гранью зыбкой?
Мы встретимся… Когда-нибудь… потом…
Без проводов, звонков и интернета.
Чего-нибудь в стаканчики нальём
И… выпьем! Но сейчас я не об этом…
Я слышал — от прибоя новостей —
Что вы — наполовину марсиане.
И скоро улетите от людей…
Не представляю, что тебя не станет!
Ты вот что, друг — не балуйся с огнём!
Ведь мы е… одну и ту же Музу.
Ну, ладно, сорри — Музу — не е….
Она — лишь символ нашего союза.
И вновь я не об этом… Но — налью.
Прости, что без тебя… Подлец, я знаю…
Похоже, трансформируюсь в свинью…
А вот зачем — и сам не понимаю.
Постскриптум Музы:
Я прочитала твой вчерашний бред.
Ушла к другому. Всё. Прощай, Поэт!
