И чего только в нашей жизни не бывает. Всё бывает. Вот, на днях произошёл со мной такой случай. А именно в субботу. Позвонил мне утром Петрович и говорит:
«Быстро ко мне! Жена уехала на целый…И чего только в нашей жизни не бывает. Всё бывает. Вот, на днях произошёл со мной такой случай. А именно в субботу. Позвонил мне утром Петрович и говорит:
«Быстро ко мне! Жена уехала на целый день к своей мамочке, можем посидеть, как белые люди. Я уже и бутылочку откупорил, нарезал тут колбаски. В общем, жду!»
Я обрадовался, но, думаю: \» Как же жене – то сказать! Ведь не отпустит!\»
Я громко, так, чтобы она слышала и говорю в трубку: «Ну, что Вы, в самом деле, Пётр Петрович, ведь суббота же, а Вы опять авария, да авария. Пусть Клепиков устраняет. Уехал? В Саратов?
Ну, тогда, Иван пусть… заболел? Чем, чем? Скарлатиной? Ну, я не знаю, прямо, мы с женой в магазин собрались, а Вы…ну ладно, сейчас приеду, но это в последний раз! Твёрдо Вам заявляю!»
А жене и говорю: «Видишь, что творится, один уехал, второй заболел. Придётся мне устранять аварию. Но я быстро. Только устраню и приеду, а ты меня жди. И пойдём в магазин».
Жена и говорит: «Ладно уж, иди, я одна схожу в магазин. Что с вами поделать? Петрович – хороший мужик и жена у него хорошая. Надо выручать!»
Я быстро выбежал из дома и к Петровичу. Прихожу, а там уже всё, как положено. Селёдочка, колбаска, лучок, картошечка, и бутылочка «Путинка» мягкая. Посидели! От души! Сто лет так хорошо не сидели. Ещё за одной сбегали. Ну, в общем, праздник себе устроили.
Петрович после праздника проводил меня, посадил в маршрутку. А в маршрутке я расчихался. Я когда выпью, всё время чихаю. Аллергия, что – ли, на водку? Не знаю. А женщина, рядом сидевшая, мне и говорит так раздражённо: «Прекратите чихать! Ездят тут разные больные, может даже заразные. У Вас может лихорадка Эбола?»
А я возьми, да и скажи: «Эбола, Эбола. Я только из Африки приехал». Она как заверещит и пересела на дальнее свободное сидение. И все как-то странно на меня стали коситься и пересаживаться подальше. А потом и вовсе стали просить водителя остановиться. Шофёр остановил маршрутку, и все выскочили. И куда-то разбежались, как тараканы. А эта ненормальная пассажирка тоже вышла и говорит водителю: «Вы должны остаться на месте. Я позвонила в 9 — 11 и сказала номер Вашей машины и адрес. Сейчас они приедут. Это очень серьёзная вещь, лихорадка эта. А Ваш гражданский долг сдать его врачам».
Я слышал, как шофёр послал её трёхэтажно и меня заодно. Пассажирка отошла подальше и стала наблюдать. Я сказал: «Слышишь, шеф, да чего ты её слушаешь. Поехали, а? Мне домой, к жене надо!» Он опять меня послал далеко-далеко.
Пока я препирался с водителем, как из — под земли, возникла «Скорая помощь». Из неё вышли двое, один маленький, второй высокий плечистый, оба в скафандрах, как космонавты. Они вошли в маршрутку, и маленький мне сказал женским голосом: «Нам надо взять у Вас кровь на анализ». Я стал сопротивляться. С какой это стати? Пришли какие-то пришельцы с другой планеты и кровь мою хотят. Нет, нет и нет. Тогда плечистый космонавт заломил мне руки за спину и там за спиной они у меня всё — таки взяли мою кровушку. Плечистый продолжал держать мои руки, заломленные за спиной, а маленький, с женским голосом, начал какие-то манипуляции производить с колбочками и стекляшками. Потом он сказал женским опять же голосом, обращаясь к плечистому: «Нет, Виталий Борисович! Нет Эболы, только один алкоголь».
После этого, собрав свои медицинские вещи, они покинули маршрутку.
А шофёр отказался меня вести дальше и вытурил из машины.
Пришлось идти домой пешком, и конечно я пришёл поздно. Пытался объяснить жене про Эболу, но она меня тоже послала далеко и надолго.
Чёрт её придумал, эту Эболу. И на фиг она вообще нам нужна? Одни неприятности с ней. И день, который так хорошо начался, закончился, прямо скажу, фигово.
