Уповаю на лучшее – завтра,
как короста сойдёт с правды ложь,
и как ранка зажившая – правда
новой кожей затянется сплошь.
Ах, тоска. Покоряется тело,
как короста сойдёт с правды ложь,
и как ранка зажившая – правда
новой кожей затянется сплошь.
Ах, тоска. Покоряется тело,
напролёт, говорим, до зари,
от меня, ты не правды ль хотела,
что ж она пред тобою – бери.
Как в сквозняк глухомани вокзальной,
до разлук, коротая судьбу —
я веду сокровенно-сакральный
о себе разговор, как мольбу.
Не тужи. Ну чего ты хотела?
Я любил, и любили клянясь…
Но душа вскрывши вены летела,
как жена от меня, отречась.
Всё обычно, до боли знакомо,
мало ль в мире разбитой любви…
Сеном пахнут и свежей соломой
по плечам разметавшись кудри.
Чёрт с ним – с прошлым, шепчу я с бравадой,
изречённое ложь – позабудь…
Перепачкавшись алой помадой,
я губами ищу твою грудь.
