Колышет ветерок легонько шторы…
Сквозняк и грусть черемуховых дней…
Трюмо зевает, сжатое меж створок
под хрупким взглядом выпуклых камей…
На кресле…Колышет ветерок легонько шторы…
Сквозняк и грусть черемуховых дней…
Трюмо зевает, сжатое меж створок
под хрупким взглядом выпуклых камей…
На кресле подлокотник обвивает
безвольной ленью брошенная шаль…
Засохшая ромашка луговая,
положенная мной на календарь…
Ни бой часов, ни твой умолкший голос, –
ничто не оглашает звуком свод.
На гребне одинокий тонкий волос,
живой свидетель утренних хлопот….
Застыло гладью шелка покрывало…
Забыты на столе холодный чай,
«Ахматова», что я не дочитала,
закладкой на клочке твое «прощай!»….
Волнуясь, только пальцами толкаю
незапертую дверь… Слегка дрожу…
Закрыв глаза на вдохе, как чужая,
шагаю за порог, и… я вхожу.
Авг. 2010
