Ну наконец — то, снова открыт каток,
И четырехполосый рисуют след,
Он её нежно держит за локоток,
Семьдесят два, и семьдесят восемь лет.
Эта её…Ну наконец — то, снова открыт каток,
И четырехполосый рисуют след,
Он её нежно держит за локоток,
Семьдесят два, и семьдесят восемь лет.
Эта её шапчёнка — смешной помпон,
Он в \»петушке\», где кольца олимпиад,
Он, ею не был словно дрова, пилён,
Он, её ищет теплый, усталый взгляд.
Ветер и опыт волосы побелил,
И на лице, как строчек газет — морщин,
Он никогда о жизни ей не скулил,
Она, не знала кроме него мужчин.
В теплом кафе, в коньках покупают чай,
В маленьком рюкзаке бутерброды, сыр.
Это, как теплый ласковый, тёртый рай,
Это, как без границ идеальный мир.
