С утра сегодня льётся дождь
Сбегают в озеро ручьи.
А мне в ладонь вонзился гвоздь
И хлещет кровь как свет в ночи.
Луна кровавым изразцом
Бросает…С утра сегодня льётся дождь
Сбегают в озеро ручьи.
А мне в ладонь вонзился гвоздь
И хлещет кровь как свет в ночи.
Луна кровавым изразцом
Бросает вызов вечной мгле.
Где с перекошенным лицом,
Бес восседает на игле.
Бес восседает на иголке.
Вертя лохматой головой.
А на руке моей наколки,
Как по душе моей живой.
Живого места не сыскать.
Где пересылка, где острог.
Ведь чем бы Беса не питать
Он сделал всё, что сделать мог.
Моя кровавая ладонь
Оставив в небе чёткий след.
Из туч, вдруг высечет огонь,
И ночь исторгнет яркий свет.
И хлынет дождь как из ведра.
И выйдет речка за края.
И пьяный я уже с утра
Пойду вдоль берега ручья.
Я вырву гвоздь из тех теснин,
В которых он сто лет ржавел.
Ведь я из тех крутых мужчин,
Которым, ясен их удел.
Луна вся в белых изразцах.
Меж туч гуляет в высоте.
Смеётся Бес: дурак, кацап,
У жизни новой, вновь, в хвосте.
Опять он в кровь себя разбил;
Ах, как несчастлив он, в быту.
И даже если он любил,
То всё не так и всё не ту.
Он русский всем своим нутром.
Но я зову его: кацап…
Не Бес, но Господь мой патрон,
Но и тому мой Дух не раб.
Да, я – кацап.
Я – славянин.
Я знаю Ад.
И марки вин.
И ту, что пишет
Свои стихи.
И нервом слышит
Мои грехи.
Я знаю то, что Бог не знал.
Я видел много рваных ран.
Но я упавших, не пинал,
И был за это бесом дран.
И потому один в ночи.
Луна мне вырезкой из грёз.
Часы бегут, их груз влачи,
Ручьи бегут потоком слёз.
Ступнёй шагаю по гвоздям.
Моя ступня как решето.
Но я с утра как шкворень прям.
Не та, не та! Не то, не то!
И дальше манят миражи.
Всё дальше я от юных лет.
Где та, которой ради жил?
Мне б ей поплакаться в жилет.
Да, я несчастлив
Да, я упрям.
Мои напасти
Из-за ста грамм.
Мой фас уродлив,
Как старый клён.
Таков мой облик…
Зато влюблён.
А дождик хлещет и, нет конца.
Всему есть мера и дождь пройдёт.
А слёзы льются как дробь свинца
Приду я к милой, зовёт и ждёт.
Она здесь рядом. Она со мной.
Озёра, реки и тёмный лес.
И только годы стоят стеной.
Да на иголке сучится Бес.
