Когда уснет на коленях моих метель, венцом из звезд увенчав вершины высоких древ, ты не взглянешь мимо, не промолчишь тише сотен стен, и я оскалюсь не так уж криво.
Огонь свечи…Когда уснет на коленях моих метель, венцом из звезд увенчав вершины высоких древ, ты не взглянешь мимо, не промолчишь тише сотен стен, и я оскалюсь не так уж криво.
Огонь свечи танцует в ее ладонях, давно забывшей кровавые алтари, богини-не_матери, не_хранительницы, с зимою когда-то давно заключившей, шутя, пари, что сможет однажды кто-то одной рукою все перемешать.
\»Ах, может быть, это ты? — хрустел под ногами снег.
Завывает ветер в глубине лесов и шепчет над головой о чем-то прекрасном, чего не сыскать на свете, уводит, скрывая следы твои за собой.
Героем быть, о котором мечтают дети, отныне и вечно, идет за спиной молва, что больше не вырваться, не убежать, помечен богинею тот, кто встретил ее глаза.
Я даже не Герда, не рощу, ожидая, розы, не плачу навзрыд вместе с ливнем/кричу с грозой. Что я имею против твоей королевы?
Взмывает сквозь снег то ли птица, то ли росток чего-то столь слабого и немого, что точно уверен: он вскоре будет силен, прорвет густой слой облаков на озябшем небе и загорится ярчайшей из всех звездой.
Метель засыпает. Ей снится твой путь домой
