Бессонница сменилась сном,
А сон – тяжёлым пробуждением.
Мы говорили об одном,
Вот только с разным выражением. –
О горькой скупости земной.
А сон – тяжёлым пробуждением.
Мы говорили об одном,
Вот только с разным выражением. –
О горькой скупости земной.
И тихий голос твой срывался.
А я, не зная, что со мной,
То хмурился, то улыбался.
Я слышал первозданный хаос,
Он говорил со мною прямо,
Души глубин достать пытаясь,
Да вот душа была упряма.
И прикрываясь светом блика,
Она зияла чёрной ямой,
Она смеялась эхом крика,
Комедию считая драмой.
Лишь потянул я мысли нить,
Как разговор наш оборвался.
Едва родившись, начал гнить,
Тревожной пустотой взорвался.
А ты осталась где-то там
Битым стеклом терзая руки,
Как расколовшись пополам
Наедине с тоскою муки.
И я остался где-то здесь,
Как холостой патрон в стволе.
Прогнать пытаясь свою спесь,
И закопать её в земле.
Теперь, глотая со слезами дым,
Я понимаю всё и каюсь…
Прости меня, что был таким,
Мой милый Первозданный Хаос…
