И ты хотела бы знать, что скрывается за абсолютной растерянностью и неверием в силы. Да, ты бы любила, ты б на руках носила эту любовь и, конечно, тебя бы просили все бросить и пойти за, и ты бы дала…И ты хотела бы знать, что скрывается за абсолютной растерянностью и неверием в силы. Да, ты бы любила, ты б на руках носила эту любовь и, конечно, тебя бы просили все бросить и пойти за, и ты бы дала согласие.
И, конечно, сразу бы повылазили черти из всех болот, табакерок, со своими куличиками-рогами, со своими копытцами или ногами, со своими и принципами и огромным желанием утянуть тебя в пекло. Ты как-то блекло поотнекивалась бы, да и пошла б. Не из-за того что порочна, а потому что слабая.
И стоять бы тебе у входа в дантов ад, с другими равнодушными, хотя и была при жизни вечерами морозными, да и душными, ты для кого-то отдушиной, а кому-то — лучшею. Так целуй же его, целуй же его, будь цветком, апельсином, маем. Потому что только так ты себя спасешь, только так и обрящешь рай ты. Ну, как минимум, на земле.
Тебе страшно, что перегораешь? Тебе страшно взять и сгореть — от стыда, от любви, от смеха. А в эфире у нас помехи, а в кефир залетела муха; ты поешь при отсутствии слуха, так дыши при отсутствии жизни, и живи каждый миг с восторгом — слышишь?
Между тобой и богом нету пропасти, нет секретов. Он подарил тебе лучшую из всех прожитых вёсен, подари себе лучшее лето. А если оно под вопросом — подари себе лучшую осень, подари себе лучшую зиму, говори, что любишь, любимым.
Подари себе лучшую жизнь. Не оглядывайся назад. То, что есть, дорогого стоит. То, что будет, оплачиваешь сама.
