1917…
Все было это в январе,
Сидел в тюрьме, на первом этаже.
И тут такие все как я, к расстрелу!
Звучал наш приговор…
Стою… молюсь я о родных.
Все было это в январе,
Сидел в тюрьме, на первом этаже.
И тут такие все как я, к расстрелу!
Звучал наш приговор…
Стою… молюсь я о родных.
Вдруг миг, отвлекся я в окно,
Ведут монахов на расстрел…
И сердце замерло… застыло все…
Прошло семь дней и шесть ночей.
Седьмая ночь, последнее мгновенье,
Молиться стало тяжелей…
Сдавило сердце… нелегко…
Молюсь и плачу…
Господи помоги!
Вот привели нас к полигону,
Так стало ясно и легко…
Ведь за Христа не каждому погибнуть, всё-таки дано!
Стою и повторяю: «Слава Тебе Боже, Слава Тебе!»
Вот выстроились в ряд… стоим …
Лишь слышен плач от тех, кто веру потерял!
А я стою, молюсь, благодарю и улыбаюсь…
Вот стали перед нами палачи…
Ещё мгновение…
И мы услышали все: \»пли\»…
Вдруг все обмякло, потеплело…
И окровавленное тело в яму полетело…
