Путёвка в жизнь

Как молоды мы были…
ПУТЁВКА В ЖИЗНЬ
Не знаю, почему так вышло, но когда встал вопрос, …Как молоды мы были…
ПУТЁВКА В ЖИЗНЬ
Не знаю, почему так вышло, но когда встал вопрос, кому доверить руководство комсомольской организации разведывательного взвода, выбор пал на меня. Наверное, так случилось потому, что в моём личном деле была запись: … секретарь комсомольской организации деревни Воронье. Ах, какое это было время! Мы сами пилили дрова для клуба, коллективно работали на зерноскладе, белили и красили наш очаг культуры, готовили номера художественной самодеятельности, однажды, замахнулись даже на серьёзный спектакль, дружили, ссорились и мирились и конечно — влюблялись. Мы были юными, беззаботными и счастливыми. Говорят, — не все были красивыми, конечно да, но молодыми все бывают – однозначно. А как не предвзято, честно и в какой то мере помпезно, принимали в коммунистический союз молодёжи. Это было своего рода испытание и праздник.
Наступил октябрь 1967 года, месяц, в котором согласно повестки и возраста, я должен был идти в армию. Событие, для небольшой деревеньки, огромное. Кстати, все подобные мероприятия, включая свадьбы, дни рождения, похороны и так далее, отмечалось все селом. Именно так было и в тот раз – были напутствия и обещяния, слёзы и поцелуи, песни и пляски, одним словом — проводы. Но случилась, по моим тогдашним понятиям – беда. Уже в Мокроусово, в военкомате выяснилось, что моих документах не оказалось какой то очень важной бумажки. И вот, как говорят, поезд ушел, а я остался. Для меня, это в самом деле, была катастрофа. Как возвращяться? Что говорить землякам и старшим братьям, в своё время отдавшим долг родине? Зачем было это помпезное гуляние? Я плакал. В тот же день, это, что то важное, нашлось и мне снова
выписали повестку. Вернувшись домой, я вышел на работу, и в назначенный день, тихонько, без лишнего шума, отбыл к месту службы. Вышло так, что мои не состоявшие сослуживцы, тянули армейскую лямку где то на востоке, а я на западе.
Город Советск, бывший немецкий Тельзит, встретил прохладно и пасмурно. Как убедился позже, это обычная, для Прибалтики, осенняя погода. Шли дни. Постепенно из салаги, я превратился в не приметного, но очень старательного бойца. Конечно, как, практически и все разведвзводовцы, со временем я стал отличником боевой и политической подготовки, а еще позже, даже комсоргом. К этому, кстати, обязывал сам статус гвардейской дивизии, прошедшей суровые годы войны. А по поводу дедовщины? Наверное, не было её, просто был порядок, каждый выполнял свои обязанности. Конечно, как и в любом другом коллективе, были старшие и младшие, и тут, как это везде бывает — к старшим, с уважением, а к младшим — без оскорблений.
Думается, мне повезло, что я попал в разведку. Кстати, разведка, это несколько иное понятие, которое представляется на первый взгляд. Естественно, в танковом полку, как,
наверное, и в другом роде войск это несколько привилегированное подразделение. Но мы так же как и все стояли на посту, охраняя танки и склады с боеприпасами, также ходили на кухню и чистили картошку. И это было не наказание, это была служба, своего рода работа. Возможно, больше других однокашников, занимались боевой, политической и физической подготовкой, ведь мы же – разведчики, и мы должны быть лучше. Однако, то, что мы были всё — таки более особенными, говорит такой пример. Как — то, наверное, впервые за всю историю полка, ночью, из караула, с автоматом и патронами, сбежал часовой, один из командиров танка. Паника, что скажет дивизия и армия! Начался поиск, день, два – безуспешно. Не знаю, об этом, наверное, знал весь город и все близлежащие насёленные пункты, что с оружием бродит солдат с неадокватным поведением. Но голод, не тётка. На четвёртый день, спрятав в заброшенном сарае оружие, беглец пришел в магазин за провизией. Естественно, бдительные люди дали знать куда следует и дизертир был окружен. На просьбу выйти и сдаться, парень открыл огонь. В ответной перестрелке, горе — вояка был тяжело ранен – пуля на вылет прошила левое лёгкое. Более двух месяцев мы охраняли его. Оказалось, что он не
совсем пропащий парень и пошёл на преступление из – за невесты, которая якобы, скоро выходит замуж за другого. Потом был показательный суд. Дали парню десять лет тюрьмы. Хорошо, что отстреливаясь, он не попал в своих сослуживцев, как говорят, не взял грех на душу.
Летом 1968 года, наш полк и видимо, как оказалось, не только он, вышел на учения, расположившись, где — то, на границе с Польшей. Конечно, бойцы не знали, об этом ведали только отцы командиры, что это своего рода маневр, для
вторжения в Чехословакию. И вообще, мы многого не знали и, наверное, не должны были знать, солдаты ведь, свого рода пушечное мясо, что идет серьёзная политическая игра, в которой мы, солдаты, являемся пешками. И это всё оправдано, мы присягали Родине, стране и должны были выполнять приказы, да и вообще не знали, что вскоре мир станет совсем другим. В назначенное время, преодолев Карпаты, я тогда был водителем БРДМ – бронированная разведовательная дозорная машина, мы встали на границе между ГДР и ЧССР, кстати, что очень странно, пограничников у чехов, какое то время, вообще не было, они были только у немцев и мы, несколько дней, как мне теперь кажется, выполняли их функции.
Наша задача, какое то время, заключалась в проведении разъяснительной работы среди населения восставшей страны. Мы, на своих машинах, совершая рейды в глубь суверенной республики, как могли, разъясняли о своей мировотворческой миссии.
Во время поездок по населенным пунктам, а это были, как правило, небольшие городки, я должен был переписывать содержание всех транспарантов, плакатов и лозунгов, касающиеся советского присутствия. Запомнились такие, наиболее яркие надписи
«отец освободитель, сын завоеватель.», «Иди домой – Маша любит Володю» и так далее. Нет, в Праге мы не были, стрелять в нас не стреляли, но мы слышали, что в столице было по военному жарко и среди солдат прошел слух, что там погибли люди. Рассказывали, будто бы танкистами служили два брата близнеца – командир и водитель. Когда один из них погиб, другой, развернув боевую машину, в ярости, с землёй сравнял строение, из которого
прилетела пуля.
И так, как говорится, начались новые суровые армейские будни в палаточном городке, уже в Германии
на границе с Чехословакией. Правда, страшного в этом я ничего не видел, всё шло по распорядку. Работала полевые кухни, и функционировала баня, во время отдыха, мы даже умудрялись ходить в лесопосадки и собирать грибы. Регулярно, раз в месяц, проводились комсомольские собрания, а я, за этот период, получил письменную благодарность министра обороны и став победителем социалистического соревнования, получил мандат на право участия в слёте посвящённом 50 – летию ленинского комсомола. Больше того, из политотдела к нам, в Мокроусово, было отправлено письмо, в котором рекомендовалось после демобилизации использовать меня на комсомольской работе.
Всё так и вышло. Правда,
я об этом ни чего не знал, и отдохнув несколько дней после дембеля, стал шоферить в родном хозяйстве. Однако, когда возникла необходимость, мне предложили возглавить комсомольскую организацию совхоза «Приозёрный». Для меня, как наверное, и любого другого человека,
это было огромное событие, проверка на состоятельность и прочность. Видимо, я выдержал испытание, потому что через год, даже подумать страшно, в 22 года, меня избирают председателем (по — нынешнему главой) Крепостинского сельского Совета. Конечно, комсомол мне дал очень много, по честному — он дал мне крылья. Именно с его подачи, я закончил техникум и институт. До сих пор, с трепетом вспоминаю жаркие комсомольские собрания, яркие, насыщенные клубные вечера, деловые, и немного пугающие заседания райкомов. Жизнь, била ключом и просто, не возможно было остановиться. Тем более, в совхоз того времени
входило 14 деревень.
С номерами художественной самодеятельности, мы доезжали
до самого дальнего отделения – Воскресенки.
В одну из уборочных кампаний, я, в качестве комбайнёра, правда, не очень долго, занимался косовицей хлебов, была такая необходимость принять участие в жатве. А с другой стороны, кто, если не вожак. Помню, что получалось не важно, но меня всячески по отечески поддерживали заслуженные хлеборобы и даже ставили в пример.
Ах, какое было время! Это была школа жизни. Именно в тот период рождались и оттачивались такие понятия как дисциплина, самоотдача, обязательность и правдивость с которыми идёшь по жизни весь свой век.
АЛЕКСАНДР ШЕПЕЛИН.