С себя кожу снимаю живьем —
словно змея,
Обостряются и нервируют —
восприятия.
словно змея,
Обостряются и нервируют —
восприятия.
То, что бьется и дышит ядом
в твоих объятиях,
Обжигает и провоцирует —
разве я?
Нет. В том краю,
где желтела душа у забора
И — желтым, пугливо-робким
рос одуванчик —
Там до сих пор стоит
беззащитный мальчик,
За десять шагов до слез и до позора.
Там до сих пор остался тот —
не совпавший —
Ни с этим, ни с тем,
ни сейчас, и потом — однозначно —
Пропахший мужской щекой
и мужской рубашкой,
Ошкуренный, отполированный,
как — наждачкой.
Уже не надеюсь и не хочу —
ни с одним из вас —
Ни спать, ни совпасть,
ни попасть из апреля — в лето,
Пусть кто-то другой
и прощает, и ценит вас,
А мне все равно —
от голодно-холодно-раздетых.
С себя кожу снимаю живьем —
словно змея,
Обостряются и нервируют —
восприятия.
То, что бьется и дышит ядом
в твоих объятиях —
Кто угодно, но только не я, не я…
Нет меня.
Уже много лет —
ни на свете, ни на распятиях.
