Геном ч.5
Геном
Тэкэра, прервав смех, быстро, как это, обычно, делают дети, заговорила о главном:
— Леонид, как ты думаешь, — зачем нужна была…Геном ч.5
Геном
Тэкэра, прервав смех, быстро, как это, обычно, делают дети, заговорила о главном:
— Леонид, как ты думаешь, — зачем нужна была такая бесчеловечность?
— Ты, — про остров! Думаю, — это было сделано не случайно.
— Разумеется! И автор, этой идеи, тоже, известен, — вклинился в нашу беседу, вернувшийся Геннадий.
— Смею предположить, что это была её мать, — тут же, выпалил я.
— И ты, можешь это обосновать?
— Отец витал совсем в другом мире, — ему, полагаю, это было не так интересно.
— Правильно полагаешь, его стихия – деньги!
— Дочь, тоже не могла пойти на такое с любимым человеком, — для этого, надо быть безразличным или, даже, ненавидеть его. А, шага, — от любви до ненависти, у вас тоже не было.
— Любви, тоже, не было.
— Так, что же, было, — аж, подпрыгнула со своего стула Тэкэра.
— Вера была, надежда была, любви – не было.
— Знакомые имена, — произнес, я, размышляя вслух.
— Просто, — я отчаянно верил и надеялся, что все будет, потом.
— А, я, уж, было подумала, что это имена тех сучек, — робко, но с долей презрения, произнесла Тэкэра.
— Чтобы, я, больше не слышал в доме этого слова, — наигранно и сурово, произнес Геннадий.
— Есть, Ваше Благородие, — взяла под козырек та, — а на улице – можно?
И, мы, дружно засмеялись.
Тэкэра, опять, первая, заговорила серьезно:
— А, если, – по существу проблемы! Что-то, мы, все вокруг да около, ходим, а некоторые, так и вовсе, — в сторону норовят уйти.
— Ты помнишь ту грядку – на солнцепеке, которую, я, тебе запретил, тогда, поливать и полоть?
— А, то! Выходит, что и ты – такой же, как они. Не в доме будет сказано.
— Твоя тетушка передала, что самые хорошие результаты, именно, с той грядки.
— Там, же – один горох был! Мы, что – горох выводим?
— Мы получаем чистую линию! Я, тебе, уже объяснял, и не раз.
— Стоп! Кажется, до меня дошло: ты – чистая линия!
Потом, она, разочарованно опустилась на стул и задумчиво произнесла:
— Но, ей-богу, ты, никак не походишь на ту картошку!
— А, кто тебе сказал, что картофель должен быть, именно, крупный?
— Тетя! Она всегда ругает меня, если, я покупаю мелкую картошку.
— А, если, она тебе накажет принести, в следующий раз, вкусный, крахмалистый, лежкий, гладкий или кубовидный картофель, — тогда, что!?
— Буду искать. Против тетушки не попрешь! Только, — какое, это имеет отношение к чистой линии?
— Тэкэра, тебе, разве, тетя не объясняла, что такое чистая линия?!
— Она, мне говорила так: возьмем, например, георгин, у которого цветы красные с белыми кончиками. Опылим его цветки, пыльцой этого же растения, — получим семена. Одним словом – произведем самоопыление. Из растений, выращенных из этих семян, отбросим все, которые – не красные. Опять произведем самоопыление, получим семена – посеем их, снова. Опять отбросим растения с двухцветными цветками и оставим только те, у которых цветки чисто красные. И так много раз! Получим, в результате, чистую линию красных георгин, — в ней не останется примесей других окрасок.
— Правильно, тебе, Тетя, все объяснила, — подтвердил Геннадий, — мы таким путем, избавились от всех генов, которые, раньше, приносили пчелы и муравьи, с цветков других растений. И, которые добавляли к красному цвету, другие цвета.
— И что!?
— Как, что! Мы, как бы, сняли все украшения с нашей елки. И, теперь, — можем, вновь, украсить её так, как захотим – по-другому. И, это будет, сразу же, заметно.
— Все понятно! Как и с картошкой! Можем крупные шары навесить, можем – мелкие, но прочные, а можем и вообще – кубические.
Потом, Тэкэра, вздохнула и задумчиво произнесла:
— Понятно, ты, Геннадий, — не чистая линия. С человеком такое не сотворишь, даже, на острове.
— Природа может сотворить, — воодушевился Геннадий, — надо, только, увидеть! Людей много – есть, из кого, выбрать. Надо только знать признаки.
— Какие признаки, — оживилась Тэкэра, — тебя, тоже – выбрали? Значит, ты, все же – чистая линия.
— Нет, — чистая линия, здесь, ни при чем, — задумчиво произнес Геннадий. – Чистую линию используют, чаще, в селекции. Организмы с чистой линией, нестойки, плохо приспосабливаются к условиям, капризны, одним словом.
— Капризны, как дети?
— Каприз детей – чаще, следствие ошибки в воспитании. Хотя, бывает, что, их каприз – это, уже, следствие.
— Чего? – Тэкэра, подсела к Геннадию совсем близко.
— Каприза природы. Вот, когда, сама природа человека закапризничает, — тогда, уж, держись!
— А как, она капризничает?! Ну, не тяни, Геннадий!
— Тогда, человек рождается с болезнями и пороками тела и ума. Болезни, чаще, сразу проявляются, а пороки – могут проявиться через много лет, и, даже, в других поколениях.
— Это, как с цветком – надо производить отбор и все непригодное, выбрасывать?
— Человека, не выбросишь, потому-что, это не гуманно. Да, я думаю – и не правильно.
— Значит, в Спарте, поступали не правильно, когда бросали со скалы уродливых детей?
— Так поступали не только в Спарте. Гениев, в средние века, сжигали на кострах, травили, гноили в тюрьмах.
— Они, стало быть, тоже, — уроды!? Ты, меня пугаешь, Геннадий!
— Они – каприз природы, как цветок. Представь – огромный и красивый цветок! Все им любуются, и каждому хочется быть его владельцем или, хотя бы, побыть с ним, рядом. Но, они опасаются, вместе с тем, такого человека, — он может нарушить их устои жизни, к которым все привыкли.
— Геннадий, ты, меня, совсем запутал. По-моему, ты противоречишь сам себе. Что, — спартанцы, не могли заметить красоту!
— Спартанцы – воины. Им, нужны были, сила и отвага. В этом для них была красота! Все остальные – были на правах рабов.
— И искусство?
— И, искусство – тоже. Они жили и процветали за счет силы и отваги, но – не долго. Пришла другая эпоха, и показала, что физическая сила и отвага, уже, — не главная сила, для жизни и процветания.
— Однако же, спортсмены, и сейчас живут не плохо!
— Но, мир, принадлежит не им. Ими восхищаются, на них зарабатывают деньги. Но, если бы они организовали свою Спарту – их ждала бы печальная участь. Очень печальная участь – они не приспособлены к жизни, к нормальной жизни. Они, всего лишь, – хороший пример, проявление и украшение нашей жизни.
— Как, тот, чисто красный цветок?
— Нет, — как ёлка, с одной большой игрушкой. И эта игрушка задает весь тон этой ёлке, дает ей название, смысл и красоту.
— Допустим. А какие «цвета» еще существуют для человека, кроме красного?
— Это, уже, вопрос взрослого человека, и понимающего, — Геннадий, с одобрением взглянул на Тэкэру. – Богатство, искусство, власть, литература, наука – всего не перечислишь.
— И, во всех этих цветах нельзя выделять чистую линию?
— Скажем так – это, не безопасно, для грядущих поколений. Но люди это делают, полагая, что их дети, унаследуют и приумножат их качества. Но, природа, либо капризничает, либо, просто «отдыхает» на их детях.
— Что же, тогда, заставляет, их, так поступать?
— Корысть, обстоятельства, жадность, тщеславие, — много чего. Богатый, за счет женитьбы, хочет стать еще богаче, знаменитому стыдно жениться на безвеснтой, принцу – подавай принцессу. Так как эти сообщества немногочисленны, возникает инцест – близкородственные связи. Ты бы, хотела, чтобы все ёлки были с одинаковыми игрушками, а все дома были похожими?
— Нет, конечно.
— Вот и природа не желает, — ей нужен выбор, многообразие. В таком случае, — кто-нибудь, да, выживет. И укажет путь к дальнейшей эволюции.
— Что же, Геннадий, все дело в генах, — тут, уже, я вмешался в разговор, — так и до ГМО – рукой подать.
— Генетическая модификация – это забегание вперед, сверх меры. Её сторонники прибегают к такому оправданию: естественным, либо искусственным путем, рано или поздно, например, в геноме пшеницы возникнет ген, свойственный кукурузе. Который и добавит пшенице новые, замечательные качества. Вот, они и говорят: «Зачем ждать долго, если этого можно добиться быстро, встроив ген кукурузы в ген пшеницы». Причем, — зачастую, экспериментируют с очень отдаленными видами. Ген животного, внедряют в генотип растения.
— Это, действительно опасно?
— Думаю, да. Когда экспериментирует природа, она производит естественный отбор. Выживает сильнейший, для которого этот ген становится знаком и привычен. А теперь, представь ситуацию, что вблизи железной дороги, мы построили знаменитый курорт. Дорога приобрела новое качество, новое звучание, знаменитость. А, к этому курорту, от железной дороги, ведет совсем маленькое ответвление. По ней завозили оборудование, а потом – забросили. Но, жизнь, — есть, жизнь! И где гарантия, что стрелка будет всегда стоять правильно, и машинист, скорого поезда, проявит осторожность и осведомленность, проезжая эту станцию. Вот, поезд жизни, и влетит на полном ходу на другой путь, где его будет ждать, уже, совсем другая судьба.
— Хорошо, если это будет судьба мудрой черепахи, которой, ещё, жить и жить, — засмеялась Тэкэра.
— Хорошо, — раз, все дело в генах, — опять начал я, — должно быть, и правило, которое позволило бы действовать безопасно и наверняка. Ты, сам, говорил, что всегда смотрели на родителей, выбирая невесту для сына. Выходит – схожий, выбирал схожее. Разве, — это не путь к вырождению!
— Нет, — спокойно ответил Геннадий, — Невесту выбирали родом издалека. И, чем дальше, тем – лучше. Так поступая, меньше шансов попасть на родственную линию. Это правило «Свежей крови».
— А, мне, как выбирать, — возмутилась Тэкэра, — моя тетя — далеко.
— Только чувствами, моя девочка, только чувствами.
— Чувства, бывают разные и часто меняются – за ними не уследишь, — буркнула в ответ, та. Запутал, ты, нас совсем, Геннадий. То, у тебя – чистая линия, то – свежая кровь, теперь – чувства. Ну, не тяни, Геннадий – что у тебя, за линия!? Ведь, тебя же, отбирали, эти сучки, — и Тэкэра, испуганно зажала себе, рот, рукой.
— Смею предположить, что, его отобрали по длине линии, мужской линии, — осмелился вмешаться, я, в их бурную беседу. – Мне часто приходилось слышать это определение в беседах бабушки с матерью.
— Верно предположил, — промолвил Геннадий, заставив, тем самым, Тэкэру, округлить глаза. – Та проронила, растерянно:
— Это, вы, сейчас, – о сексуальном размере говорите?!
— Поясни, немедленно, — тихо, но внятно, произнес тот, повернувшись к ней всем корпусом.
— Не волнуйся, — я, и про это знаю, — с победным видом произнесла та, мне, тот студент, все рассказал.
— Давай, смелее, — и мы, тоже, хотим знать!
От этого напора, Тэкэра, малость растерялась, но, собравшись с духом, затараторила:
— Ну, это, когда, ну…
— Не стесняйся, не стесняйся — здесь, все свои.
— А, я и не стесняюсь! Просто – половые органы у мужчины и женщины должны быть одного размера.
— Да-а-а! И ты знаешь, как определить этот размер? – подвинулся, совсем близко, к ней, Геннадий.
— Знаю, — нет ничего проще, буркнула та, в ответ, — взять веточки и отламывать их, пока они, по высоте, не поместятся в открытый рот, у него и у неё. Потом сравнить — веточки, должны быть одинаковы.
Геннадий, даже, хлопнул себя рукой, по бедру, промолвив, при этом:
— Леонид, ты видишь – с кем, я живу!
— Я, это понял, когда мы ходили на кладбище.
— Ты бы знал – сколько раз она приходила ко мне в спальню, среди ночи!
— Иди,ты?! – от удивления, я, даже открыл рот.
— Не подумай, я не об этом, — я, же, тебе говорил, что она, девушка.
— Тогда, — о чем!
— О её манерах, о, все ещё, детском поведении. Придет, залезет под одеяло, уткнется носом в плечо и сопит. Гладит волосы, руки, потом – уснет. Проснешься утром, а она поперек тебя лежит, или, вообще, — в ногах.
— И что тут такого, — заговорила горячо, Тэкэра, — я привыкла спать с дедушкой. Мне нравится, как пахнет мужчина, и чувствуешь, себя, тогда, защищенной.
— Хорошо! – недоуменно возразил я, — она еще не повзрослела и продолжает жить по заповеди Христа: «Будьте как дети!». Ну, а – ты!
— А, я живу по заповеди: «Минер ошибается только один раз!» — и этот «один раз», уже случился. И, второго раза, я не желаю всеми чувствами своей души!
— Бедненький! Это было там, на острове? – Тэкэра, подошла к Геннадию, села ему на колени и обняла за шею, — и, ты, никогда, никогда не простишь их?
— Если бы! Уже простил, хотя, они, просто, использовали меня, как цветок с пыльцой – пыльцу забрали, а цветок, выкинули.
— Мне жалко, тебя, Геннадий, — горячо промолвила она ему, почти на ухо. Как они могли выкинуть такой прекрасный цветок, — я, тебя подберу.
— Не надо меня жалеть, — и уже обращаясь ко мне, задумчиво и смиренно произнес, указывая взглядом на неё, — так и живу, рядом с ней, как с бомбой. Пока не тронешь взрыватель, — она не взорвется.
— Но, ведь, часики, во взрывателе, тикают, — вдруг, я взорвусь сама!
— Никакие часики двадцать два года тикать не могут, — хмуро произнес Геннадий, сгоняя её с колен, — у тебя все в идеальном порядке – у меня, вон, от тебя, даже, ноги вспотели.
— Я, на тебя обиделась и тете расскажу, что ты меня обозвал «секс-бомбой», — надула губы Тэкэра. – Ладно бы – назвал меня гейшей.
— Слишком много чести, — для этого недостаточно, только, подавать чай.
— Знаю, знаю, — закричала Тэкэра и начала перечислять:
— Лютня, флейта, барабан, танец, пение, икебана, поэзия, каллиграфия, живопись, политика…
— Хватит, довольно! – прервал её, Геннадий. — Газет, ты не читаешь, традиционного танца не ведаешь, лютни, у нас нет. Поэтому, — вопрос закрыт.
— Не командуй – ты, не в армии! Тетя водила меня в «Чайный дом», там, я видела, как танцует танец, настоящая татиката. Я запомнила её танец, почти весь.
После этого, Тэкэра, перебросила себе через плечо, плед и подбежала ко мне с полотенцем в руках, со словами:
— Леонид, завяжите мне, пожалуйста, вместо пояса, полотенце. Только, обязательно, чтобы узел был сзади, — спереди делают узел куртизанки. Меня, и так, сегодня уже обозвали, — и она, строго поглядела в сторону Геннадия.
После этого, мы увидели нечто невероятное: её голос, совсем изменился, — стал грубее и выше. Движения её, были настолько плавными и непонятными, для меня, лично, что я, даже, опустился, от неожиданности, на диван.
Особенно, меня удивили движения её пальцев. Ими, она, то манила, то указывала, то предупреждала. Когда, она закончила свое действо, то опять подбежала ко мне, со словами:
— Леонид, развяжите, пожалуйста, — гейша, никогда не должна иметь дело со своим узлом. Вы, у меня, сейчас в роли старшей сестры.
— Д-а-а! Тетушка хорошо над тобой поработала, — промолвил Геннадий, качая головой.
— Не то, что некоторые! Ты, даже, и не погладил меня, ни разу, в ответ.
— Боялся, случайно, нажать на взрыватель.
— А, наверное, — хотел!?
— Ты думаешь!? Разве хочет солдат, чтобы самолет сбросил бомбу, — прямо на его окоп!?
— Опять, ты обзываешься!
С этими словами, она набросилась на него, залезла, к нему, на плечи и забарабанила своими пятками по его животу, крича:
— Попался, Пушкин! Рассказывай, давай, про свою мужскую линию! Пока не расскажешь всё, — не слезу!
— Когда тебя посетили, на острове, в следующий раз, — начал я, — и кто, это был?
— Давай, давай, не стесняйся, — здесь, все свои! – подзадоривала его, весело смеясь, Тэкэра.
— Ещё, через два месяца приплыли обе.
— Вот, это – да! – воскликнула Тэкэра, — представляю – какой был скандал! Ты, их не убил? Или – камня, не нашлось.
— Первой, спрыгнула с лодки она, — мать, наверное, побоялась. Надежда, так и шла по воде к берегу, в просвечивающемся от воды, платье, которое прилипало к её телу. Я видел, что белья на ней не было.
— Расчет был верен, — буркнула Тэкэра, — она тебе отдалась?
— Ты что себе позволяешь, — недовольно проговорил Геннадий и добавил, уже, мне, — Леонид, сходи за прутом.
— А, — дальше, — тут уже, не вытерпел я.
— Мать, не отходила, от нас ни на шаг. И как, только, она заговаривала со мной, — я, тут же, начинал материться.
— Хорошо, ещё, что ты, не бросал в неё камни, — опять не сдержалась Тэкэра.
— Ну, и? – опять, начал подгонять, я, Геннадия.
— Они ознакомились с тем, как я живу, расспросили о здоровье, — как будто, я, был на курорте. И, потом, её мать сделала мне замечание, что у них в семье, не принято так сильно, материться.
— Я бы – изнасиловала их, обоих! – закричала Тэкэра, — такое сотворить с моим Геннадием!
— Только это, и оправдывает твое поведение, — весело закричал на неё, Геннадий, сбрасывая, её, долой с плеч и щекоча под мышками. – Как, ты, не понимаешь, что, не насилуют тех, кого любят.
— Так ты, её – любил! – недовольно буркнула Тэкэра.
— Наполовину, как и тебя, — весело отозвался тот, в ответ.
— Уму непостижимо! Ну, они, как-нибудь объяснили тебе – зачем они так поступили, с тобой?!
— Мать напирала на то, что она вынуждена была, прошлый раз, спасаться бегством, от моего гнева.
— Ну, Геннадий, — запричитала Тэкэра, — на этот раз, — они забрали тебя с собой?
— Думаю, — нет, — веско предположил, я. И как же, они объяснили это, на сей раз!?
— А, они, ничего и не объясняли, — взяли и уплыли.
— И, ты их отпустил, просто так! – почти закричал, я. Как это возможно!
— Очень просто! У них, с собой оказалась бутылка отличного вина, а у меня – вяленая на солнце, рыба, бананы. Запивали, все это, кокосовым молоком. Они пили мало…
— Понятно! – горько выдохнула Тэкэра, — ты, как истинный мужчина наклюкался…
— Да, и когда, я проснулся, никого не было.
— А, потом, — вновь, не сдержался, я.
— Потом, они приплывали ещё три раза.
— И каждый раз спаивали тебя? – почти задыхаясь, прокричала Тэкэра.
— Как бы не так, — с фантазией, у них, все в порядке.
— И, каждый раз, она была без белья, и тебе, так и не удалось уломать её, — раздосадовано предположила она.
— В последний раз, я, даже и не хотел этого!
— В тебе угасли чувства?! – с некоторой надеждой, тихо спросила Тэкэра.
— Во мне угасла страсть, а чувство любви, наоборот – окрепло.
— Я не понимаю, — с досадой, воскликнула девушка, не понимаю, я, вас, мужиков. Любить человека, который, над тобой, так издевается!
— Испытания творят чудеса! И, потом, — многое, мне объяснили книги и журналы. Я так зачитался ими, что в последний раз, когда, они намекнули на возвращение – я отказался.
— Вот и выходит, что тебе, надо было отказаться возвращаться, раньше – и, тебе бы не пришлось так долго мучиться.
— Примитивная женская логика, — «действуй от противного», — буркнул Геннадий.
И что же, ты, там вычитал? – сгорая от нетерпения, я, опять начал торопить его.
В научных журналах, мне попадались статьи, её матери и моего отца, они работали, одно время, вместе. Потом, она уехала на стажировку за границу. Некоторые статьи, даже были отмечены. Во всех этих статьях шла речь о деградации мужской Y- хромосомы. Она входит в двадцать третью хромосомную пару мужчин. У женщин, такой хромосомы – нет.
Если, у женщин, все X – хромосомы парные, (XX) и в случае разрушения какого-либо гена, входящего в хромосому, он восстанавливается по образцу, такого же гена из другой, такой же, хромосомы, входящей в эту пару. У мужчины – Y — хромосома единична? Не имеет пары.
— Поэтому, женщины более выносливы! – не вытерпела Тэкэра.
— Такое, тоже имеет место. Но, не это главное. Эта XY – пара влияет на пол ребенка. При оплодотворении, все пары участвуют в разделенном виде. Следователь, если к женской X – хромосоме добавится мужская X – хромосома, тоже из двадцать третьей пары – получится XX – хромосомная пара, — родится девочка.
— Все поняла, — обрадовано закричала Тэкэра, — если «повезет» Y – хромосоме, то родится мальчик. Потому что получится XY хромосомная пара.
— Ну, и что, — хотел, было, возмутиться я, — это известно каждому школьнику.
— Однако, не каждому школьнику известно, что, мужская Y – хромосома, когда то, в далекие времена, содержала более тысячи ста генов. В наше время, она, укоротилась, почти, до восьмидесяти. И, продолжает укорачиваться.
— Выходит, — в современном мужчине, только семь процентов от того мужчины, который был когда то, — растерянно произнесла Тэкэра, — и, вас, мужиков, скоро, совсем не станет?
— Да! – засмеялся Геннадий, в ответ, — через триста тысяч лет, если, вы, нас не будете беречь.
— Как же, вас сберечь, если находятся такие …
— Выходит, — процесс необратим, раз ген непарный, — заметил я.
— Вовсе – нет! Природа мудра, — большинство генов в мужской хромосоме обладают свойством зеркальности. То есть, они повторяются в хромосоме, но в зеркальном виде. И, если, какой-либо, ген разрушится, — его можно восстановить по зеркальной копии. Получается, что, в большинстве генов, как бы заложены по два гена – ген, и его зеркальное отражение. Он, несет другую нагрузку и, вместе с тем, как бы, является парным. Его можно использовать для ремонта, в качестве сохранившегося образца, «отразив» с помощью зеркала.
— Значит, вы, мужчины, тоже носите с собой зеркальце, — засмеялась Тэкэра, — и, что же, пригодилось оно, тебе, на острове!?
— Как это не удивительно, — да! Именно, в трудных, первобытных условиях, происходит восстановление утраченных генов, которые, раньше, были утрачены из-за ненадобности или агрессивной среды и экологии. Кроме того, гены, могут восстанавливаться из осколков разрушенных генов, которые, еще некоторое время, сохраняются в клетках тела.
— И тут мужики более умелые и мастеровые, — засмеялась опять Тэкэра, — То-то, у вас, везде все нужное и ничего нельзя выбросить! Значит – ты, мой Геннадий, был в ремонте! Что же – молодой, и уже настолько был разобран и плох?
Геннадий задумался, погладил девушку по голове и задумчиво произнес:
— Если бы, я был плох, со мной бы и разговаривать не стали. Как, я узнал позже, конкурс был: одно место на тысячу кандидатов. Моя мужская линия, то есть длина мужской хромосомы, оказалась самой длинной.
— Её, уже тогда смогли определить? – не выдержал я, — каким образом.
— По косвенным признакам. Человека можно «прочитать», не только в микроскоп, но и по руке, по глазам, по наклонностям и поведению. Опытный глаз, сразу определит многое, а если понаблюдает некоторое время – скажет о генотипе, почти всё. Сразу же, замечу, что, я еще только начинающий «волшебник».
— Стоило ли так мучить человека, если он и без того самый, самый, разочарованно произнесла Тэкэра.
— Это было не главной целью…
Тэкэра встрепенулась, опять забралась на плечи Геннадию и забарабанила нетерпеливо пятками по его животу, приговаривая:
— Ай, да, Пушкин, – о главном, и промолчал! Давай, давай – не томи!
— Вы, и сами могли догадаться, что, раз выбрали меня, для неё…
— То, надо было определить, насколько ваши геномы подходят друг другу, — не вытерпел я.
— То есть, надо было убедиться, что в твоем геноме есть такие гены, которых нет у неё. А, у неё — наоборот, — затараторила Тэкэра, опережая меня, — а это – как определить?
— Ага! Заинтересовалась! – заворчал Геннадий, довольно, — так и быть раскрою тайну. Пользуйтесь моей добротой.
— Да, да, — мы, тебя, сейчас используем и выбросим, как тот цветок, — засмеялась Тэкэра.
— Да, вы и сами могли догадаться, что генотип выбирает себе пару – через запах, взгляд, поведение и так далее. Только, вот, есть одна загвоздка: ему тоже надо время, чтобы не ошибиться.
— Целый год! – воскликнула Тэкэра, возбужденно, — так много!
— Все зависит от близости общения, может и одной ночи хватить.
— И, кто же, вам мешал?! – возмутилась Тэкэра, почему она тебе не отдалась!
— Я думаю, она не захотела оказаться испорченной голубкой, — веско заметил я.
— Вижу, что мои уроки не пропали даром, заметил Геннадий. Раз, вы все понимаете, то ответьте: для чего, они постоянно «заводили» меня? Издевались, фактически, надо мной.
— Все очень просто! – вскричала Тэкэра, — генотип должен победить!
-Все верно! Несмотря на всю обиду и отвращение, с каждым визитом мои чувства только укреплялись, — гены продолжали «настаивать» на нашей нужности друг другу.
— И, чем же, все это кончилось, — загадочным голосом произнесла Тэкэра.
— Последний раз, она приплыла без матери. Матросы выгрузили продукты, её вещи, и я понял, что она останется.
— И она тебе отдалась?!
Геннадий опять скинул её с плеч и, обращаясь ко мне, заявил:
— Все же, — без прута, нам, видимо, не обойтись.
— Ну, и? – как ни в чем не бывало, продолжила та, в том же духе.
— Не волнуйся, твоя тетя держала оборону еще недели две, — все приглядывалась, никак не могла решиться.
— Так это была – тётя!? Ты – не обманываешь.
— И это, ещё не всё!
— И, что еще, — промолвила стихшая Тэкэра, затаившимся голосом.
— Это, была мама Леонида.
Я, после этих слов растерялся, а Тэкэра, чуть не заплакала.
— И, это ещё не всё, — продолжил Геннадий, как ни в чем не бывало, одновременно любуясь произведенным эффектом.
— Ну, что ещё, — не тяни кота за хвост, — упавшим голосом, промямлила, та.
— У твоей тёти никогда не было сестры. Ты – её приемная дочь.
Тэкэра вытерла слезы и улыбаясь, тихо сказала:
— Ладно, уже, говори, что у тебя, там, ещё. По тебе вижу, что тетя тебе сообщила, что-то, ещё.
— Я уезжаю на полгода в Японию, читать лекции в университете, где работает Надежда, — невинным голосом произнёс Геннадий.
— А, как же, я? — упавшим голосом промолвила Тэкэра.
— А, ты, с Леонидом, остаешься на этом обитаемом острове. Надя сообщила, что все его поездки, бабушка отменила. Будете испытывать свои генотипы, на предмет необходимости друг в друге.
И, опять, первой, начала смеяться Тэкэра. Сквозь слезы, которые, она продолжала размазывать по лицу, громко заявила: Я, же, говорила, вам, что у нас «Абодье» должно выйти, — это все, тетины ягоды и мой Любовный напиток, помогли сделать!
— Ты, уж, признайся, — что это, за ягоды, были, — смеясь, произнес Геннадий, — я, ведь, тебя, тоже знаю.
— Смородина, черная – эффект «плацебо»!
Долго еще не умолкали голоса и радостный смех, в доме, где встретились эти три человека, так счастливо и необходимо, пришедшиеся впору друг другу. Необходимые друг другу и дополняющие друг друга.
Послесловие:
В бытность, когда, я, только начинал шагать по широким коридорам Альма-матер, впечатления и чувства, мои, были свежи, как весеннее утро теплого мая. В нашей проходной комнате студенческого общежития, что располагалось на втором этаже старинного особняка, проживало девять первокурсников. И, о каждом из них, можно было бы, тоже, написать отдельный рассказ. Но, все же, Геннадий, определил мой первый выбор. Он, часто, проходил в свою смежную комнату, через нашу, проходную. И, почти всегда, с обнаженным торсом, и каждый раз, мои глаза, радовались и провожали его, словно каравеллу. Утром, в костюме, уходя на занятия, он тоже выглядел красиво, но – не так! Меня, тоже судьба не обидела, — под кроватью лежали гантели и коньки, в голове роем вились мысли и формулы. Но, Геннадия, жизнь, одарила внешностью, щедро! Она, даже, поцеловала его, именно, в плечо.
Даже, сам, Геракл проиграл бы, в сравнении с ним, взрослостью и чрезмерностью мышц. Геннадий, редко смеялся, никогда не подшучивал, был всегда скромен и даже, застенчив. Не видел, я его и на танцах, которые мы устраивали, прямо на площадке широкой лестницы. Не совсем просто давалась ему учеба, да он и не стремился к этому. Мне, иногда казалось, что он, не догадывается, насколько он красив, внешне. Тело, было подарено ему, отпущено «с лихвой», возможно, даже, в ущерб чему-то другому. И, я никогда не видел, чтобы он занимался или красовался им, прилюдно.
Он, как бы стеснялся своего тела, возможно, завидуя другим, в том, чего не доставало ему. Но, вряд ли, была, в нем, эта зависть. Когда завидуют – действуют, догоняют и ровняются. Геннадий, же, — чаще, просто лежал. Он был доволен собой, своим пределом и своим покоем.
Оглядываясь назад, я отчетливо представляю — что есть, правильность и красота! И, мне становится безумно обидно, что человек, не может быть так красив всесторонне, от рождения. Что то, не дано ему, а может, дано, но, не то, чего хочется сейчас, он не может найти в себе самого главного. Того, от чего зависит все остальное. Человек представляется, мне, иногда, книгой на непонятном языке, но с красивыми картинками. В такие минуты, мне хочется верить, что содержание этой книги, все же, будет прочитано, и станет понятно человеку. И, что, оно, позовет и покажет путь к полноценной и правильной красоте. Красоте и правильности, которая рождается и накапливается внутри человека. И, он, достигнет её, если, будет трудиться и расти.
Тут и сказке конец! Кто все понял — молодец!!!
