Приходи еще, я обожаю свои диалог-монологи.
Мы снова согреем под флисовым пледом холодные ноги.
Плевать на всех. Я — мечтатель, и ты, неподкупный логик,
будем летать пока…Приходи еще, я обожаю свои диалог-монологи.
Мы снова согреем под флисовым пледом холодные ноги.
Плевать на всех. Я — мечтатель, и ты, неподкупный логик,
будем летать пока не дойдем до края
отведенного времени, и не узнавая
себя друг в друге, расставим точки, календарный лист загибая.
Ты будешь слушать, разинув рот,
я скажу, что путешественники в Тайге переходят реки вброд,
что хулой вознестись все пытается быдло (sorry, народ),
что все песни – лишь беспорядок кириллицы и семи нот.
Потом будем спорить: пломбир или крем-брюле,
может, вспомним гимнаста, что с криком «алле»
залезал на трос, рискуя оказаться в последний раз на земле.
Впрочем, ну их гимнастов, артистов, ты, мой герой,
будешь рассказывать про свой дом, что он становится конурой,
черепашьим панцирем, мышиной норой,
из которой вылазишь чтоб тявкнуть разок-другой, но только после обеда;
как легко расставляешь приоритеты и становишься почти аскетом,
сидя один на один с собою в комнате на табурете.
Приходи еще, наши беседы стали вспышкой, опросом — блиц,
напостой голос в трубке, никаких тет-а-тет, никаких лиц.
Сколько хочешь тебе историй и небылиц
только не с глазу на глаз.
Зачеркну: «как в последний раз».
Напишу: «подбирай висящие в воздухе осколки фраз.»
Я не в упрек, может все проще.
Но, как по мне, чем короче
разговоры в ночи, тем длиннее (мучительней) ночи.
