Выйдем по радуге, Лука Пачоли,
Ждёт нас в конце золотой унитаз.
Взрослые мне говорили, почём он:
Двадцать слезинок — и радуйся, глаз!
Хитрой жены провинившимся…Выйдем по радуге, Лука Пачоли,
Ждёт нас в конце золотой унитаз.
Взрослые мне говорили, почём он:
Двадцать слезинок — и радуйся, глаз!
Хитрой жены провинившимся мужем
Робко потягивать бейлис и брют.
Что-то не сходится. Всё будет хуже.
Только лежачих в осколках не бьют.
Рисовым зёрнышком пишем по нори,
Луковым горем – по граням стекла.
Зубы ныряют в гранитное море,
Рыбьи круги разгоняет метла.
Счётные палочки сбились кустами,
Голову прячет в них Жак-Ив Кусто.
Мы незадолго до смерти устали,
Кинув за спину пакетик пустой.
Всё несерьёзно. Заглохшие розы
Давят шипами актив и пассив.
Я попадаю в любительский розыск
С крупным размером терзаний. Красив
Морем зелёным, вместилищем «Курска»,
Сердце сорвал, остальное – на швыр,
Верил – примета плохая, ты в курсе?
Шью на себе. Расползаются швы.
Прошлое в шаткой гробнице воскресло,
Вещие сны уложились в сто лент.
Точкой зрачка соскребаю воск с кресла,
Лука Пачоли, я трудный студент,
Дебет и кредит сложны, поелику
Я в бухгалтерии блудный дебил.
Счёты свели как любовь-повилику.
Лучше убила бы. Лучше б убил.
