Первые шаги

Как мне объяснится, выразить все свои чувства человеку совершенно не замечающему меня. Как мне дать понять этому человеку то — что он мне дорог как нежная синева этого бескрайнего неба утопающая в белоснежных…Как мне объяснится, выразить все свои чувства человеку совершенно не замечающему меня. Как мне дать понять этому человеку то — что он мне дорог как нежная синева этого бескрайнего неба утопающая в белоснежных облаках, словно овцы блуждающие по зеленому лугу в поисках сочной травы. Разбредаются кто куда. И я как небесный пастух бреду, за ними ощупывая дно, пытаясь разрешить вопрос этой бесконечной дилеммы.
Я пытаюсь внушить самому себе, что это всего лишь бред моего больного воображения. Мне больно сознавать простату своих чувств. Я понимаю, что мне не убежать от себя, боже сколько раз я пытался сделать это, но все мои попытки всего лишь бесцельная трата времени. Я блуждал по своим бескрайним коридорам мыслей.
И вот когда я полностью заблудился в себе средь наготы пустынных истин, тех, что сбивали с пути и нервно выцарапывали на сердце слова: — (нет, доступ закрыт). Я оступился и пал.
Она совершенно не замечала меня, а в прочем зная себя, я и не рассчитывал на ее внимания. Я просто наблюдал за ней. Порою ее неуклюжие движения вызывали во мне бурный всплеск эмоций и трепет моего сердца. Когда я слышал ее смех, со мной происходило что-то невероятное то, что можно было сравнить с радостью при первом снеге, с ожиданием счастья в сем лет на новый год, с первым поцелуем. Я был счастлив видеть ее улыбку и слышать ее беззаботный смех. И мне этого было достаточно. Ведь я не могу и не имею право — приблизится и стать обнаруженным в ее поле зрения. Пусть видит, то что видят все.
И вроде казалось бы, осталось всего-то, дотянутся и взять, нарвать свой первый букет цветов маленького счастья, ведь они цветут на наших глазах и неприступно лежат у наших ног . Как можно стоять посреди поля усеянном множеством разнообразных растений, ромашкой, мать-и-мачехой, мятой, дикорастущей полынью и не видеть не чего кроме себя.
Я видел как эта слабая и в то же время сильная девушка претерпевал всевозможные душевные страдания. Она словно испуганный котенок еще незнающий всей сложности и в тоже время простоты своего пути терпимо играла в жизнь. Ее всевозможные образы рассыпались как осколки зеркал, да именно зеркал, тех зеркал, что отражали ее безликую гордость, которые мешали ей, сосредоточится и сбивала ее с пути намеченной цели, на том самом пути, где и пересекались наши дороги.
Она была среднего роста, чуть ниже меня. Умна не по годам, но чересчур горда и заносчива. Ее глаза словно два океана манили и уводили в глубь, на самый мель, полный загадочности и неизвестности где я утопал средь разбитых кораблей и ее метких взглядов вызывающих во мне волнения и легкую дрожь смущения.
В мечтах я представлял себя эту прекрасную девушку, то, как мы идем, обнявшись по осеннему парку, под ногами шелестит листва, в прохладном осеннем воздухе веет запахом замши и миндаля. Мы идем и просто молчим, нам не к чему слова, ведь в них так мало смысла. Мы любим друг — друга и знаем об этом. Наши чувства передают друг — другу мысли. Мы лишь молчим и думаем. Мы счастливы.