Мне непонятен язык пророков, но снова нуждаюсь в нём.
Жалость к себе, до того жестока, что радость строфы — острог.
И в этом, она, и слепа, — нелепа её пелена на глазах.
Жалость к себе, до того жестока, что радость строфы — острог.
И в этом, она, и слепа, — нелепа её пелена на глазах.
Но я, не пытаюсь сказать, что слово, это покои зла.
Но как, мне поверить в судьбу живую, когда лучезарен Бог, — грозен в дыхании чудища грома; в чаде дымящих слов.
Не уподобиться б только мне… — снежным призраком, снова поверх, лечу.
Нет, вы поверьте: судьба безгреха — женщина в стиле фолк.
