8
Где же Ми? — подумала Ти, и решила, что он близко. Он торопится к ней и рвёт подснежники, уже в который раз рвёт и сушит и носит
у самого сердца, и нюхает и рисует…8
Где же Ми? — подумала Ти, и решила, что он близко. Он торопится к ней и рвёт подснежники, уже в который раз рвёт и сушит и носит
у самого сердца, и нюхает и рисует радость во всем своём обличье и в глубине души. – В глубине! – это как, подумала Ти. И поняла, что так глубоко носит, чтобы не распылить, не растратить, а сохранить. Взлелеять, вырастить радость и не только для себя, но и для неё, для Ти.
Его
радость росла и росла и Ти очень это нравилось чувствовать её рост.
И её восхождение к вулкану, который начинает теплеть и шевелить своей магмой, как будто включая
сердцем Ти, скорость возгорания восторга. Ти уже спешила вверх, и пути её и доброго Ми вот-вот пересекутся и она… Она увидит, как развеселится Ми и зайдётся радостным искренним смехом, который не возникает на пустом месте, а только когда они сойдутся и искра взвеется и ахнет, они забудут кто они и откуда, и фейерверк их душ вспыхнет и согреет и сохранит. Воспарят существа и обновятся и растают, как снег от весеннего солнца.
9
