Не впервой открывать свою душу сквозь пламя.
Мне с тобой не легко было свыкнуться.
Первый месяц вдали от тебя — будто ранен,
Ты боялась вконец расчирикаться.
Мне с тобой не легко было свыкнуться.
Первый месяц вдали от тебя — будто ранен,
Ты боялась вконец расчирикаться.
Было трудно, сейчас — трудновато, не боле,
Пообтерся, напыжился, знать — привык.
На окраине — лес теперь, раньше ведь — поле,
Раньше рядом была ты, теперь — старик.
Непреклонно талдычить себе о морали
Запрещает разум, язык запрещает.
Наш медовый, седьмой, километры украли.
Ты — в работе, в семье. Я тебя избегаю.
Мне казалось, сдружился, нашел свой выход,
Да, казалось. Теперь не кажется вовсе.
Я испортился. В каждом катрене стиха —
Отражение грузных московских сосен.
Я ошибся. Бывает. Зашел за грань.
Самому не легко признаться.
Завтра снова проснусь, а вокруг — глухомань,
Там мне необходимо остаться.
Я пишу, ты молчишь. Снова спать до утра,
Ну, а я все строчу и строчу.
Я в России — считай, бесовской эмигрант,
Пусть я этого и не хочу.
Пообтерся, привык, гордость выкинул в бак,
Пришлось с нею же выбросить обувь.
Да, я — дурень, обычный житейский простак,
А веду себя, будто робот.
Чем безличнее здесь выражение глаз,
Тем тебе будет легче обжиться.
Придет время — достану свой противогаз,
Чтоб с Россиею вновь проститься.
Глуповато, безумно, зато креативно.
Я хотел извиниться заранее.
Мне теперь с тобой снова якшаться противно.
Я тебе изменил по-пьяне.
Мне казалось, сдружился, нашел подход,
Оказалось, все не так просто.
Ты, наверное, завтра попросишь развод…
Нет прощения мне — прохвосту.
