Душная алжирская ночь.
Шум прибоя навевает мысли о
декабрьских дождях
над развалинами Икозиума.
Над Цитаделью – блестящая луна, с чуть золотистым отливом,
похожая на круглую плоскую металлическую подвеску женской серьги. Кажется, что ночь – это древняя царица, и абрис ее прорисован звездами. Вот она склоняет прелестную головку на изящной шее, плавные линии плеч и ямочки у ключицы – волнуют тайной, и в отсвете сторожевых костров металлические украшениях на запястьях и груди – отливают матовым спокойным блеском. Сережки покачиваются от легкого движения. Покачивается луна, отраженная в воде залива.
Воздух густеет от запаха сандарака и можжевельника. Тихий шепот волны, ветер ворошит песок, пересыпает в ладонях.
У подножия холма в тени Цитадели горит костер, снопы искр мотыльками улетают в звездное небо. В круге света – контур огромного валуна,на земле, спиной опираясь о камень , на разложенном походном плаще, полусидя — воин. Грудь его обнажена, и видны многочисленные шрамы – память о трудных и славных походах. Напряженно всматривается в темноту, откуда все ближе – легкий шелест песка под ногами идущего. Воин поднимается навстречу, глаза прищурены, и взгляд кажется тревожным.
