Приблудился на ферму щенок сероглазый,
Одинокий бродил, искал себе крышу.
Только овцы щенка заприметили сразу:
Дескать, он неказистый и «мордой не вышел».
Одинокий бродил, искал себе крышу.
Только овцы щенка заприметили сразу:
Дескать, он неказистый и «мордой не вышел».
А щенок был премилый пушистый и добрый.
Всей нужды-то и было; тепла да покушать.
Но вот овцы – такой уж народец особый,
Не пытались чужие печали послушать.
И гоняли щенка день за днем, год за годом,
Унижали при каждом удобном моменте.
А щенок тот был умным, упрямым и гордым,
Предпочёл униженью все ужасы смерти.
Он исчез на рассвете без малейшего звука.
И никто не жалел, только овцы смеялись:
« Поделом тебе, дохлик, пусть будет наукой.
Подыхай где подальше, что бы мы не смущались».
Но однажды на ферме поведали птицы,
Что щенок этот выжил, но не приняла стая.
Превратился в большую седую волчицу
И она, почему-то, пощады не знает.
А когда алой кровью были залиты доски,
Та овца, что последней осталась живая,
Восклицала: «Ведь, прошлое лишь отголоски.
Это ж надо подумать, жестокость какая!»
И теперь ей одной в той овчарне не спится.
Наша жизнь намешала историй немало.
Навсегда уходила седая волчица,
И подруга-пурга её след заметала.
