И всё?
Кузнечиком скакать
на перевес весне…
И всё?
И больше нечего сказать вязанке дров…
На красном перелесье — снег.
Вигвам из ВНЕ…
Кузнечиком скакать
на перевес весне…
И всё?
И больше нечего сказать вязанке дров…
На красном перелесье — снег.
Вигвам из ВНЕ…
Индеец махаоном — небу в бровь
всё метится изогнутым крылом…
А ты…
А ты построил свой вигвам,
вигвам, сметаемый разлапьем снов?
Я разделяю небо пополам,
чужое небо василисковых основ.
Я сорвала сегодня куст воздушных васильков…
И у тропы разрушила
летящий в небо храм…
И всё?
Так простодушно разломила красоту,
где взрыв голубизны и фиолет…
Так можно, думая, собрав мечту
в букет,
держать в руке повинную мечту…
И всё?
Кузнечиком на перевес весне…
Индейцами окрас воздушности воображать…
На красном перелесье в новый снег
июлем василисковым дрожать…
Нечаянно-восторженно разбив
сияние раскидистых цветов,
иду, себя печально разлюбив
за этот куст разбитых васильков…
И всё?
А ты, такую вот меня,
убитую поверженным кустом,
сумел бы снять с поверхности чужого дня?
Вигвам поднять над сломанным мостом?
И махаона попросить не целиться, звеня
в моё возникшее сознание — ПОТОМ…?
Прости,
на красном перелесье снег…
Прости,
летящий в небо куст, обломанный моей рукой…
Прости,
изящный хруст и непокой
за этот над душой
зависший груз…
