Плачь , моя девочка,
слышишь? — Плачь! —
Всё равно никто не услышит.
Ты же сама — судья и палач,
жертва и исполнитель. Тише.
Шума не делай — прошла…Плачь , моя девочка,
слышишь? — Плачь! —
Всё равно никто не услышит.
Ты же сама — судья и палач,
жертва и исполнитель. Тише.
Шума не делай — прошла пора.
Надо быть совсем незаметной.
Тише, — опять не уснёшь до утра.
А песня твоя уже спета.
Это уже только эхо звучит
песни твоей — только эхо.
Сердце стучит,всё в сердце молчит,
спят боевые доспехи.
Отвоевалась, отпела любя —
песня была, как сказка.
Плачь, моя девочка, плачь. Тебя
я пожалею и ласково
в руки возьму и к груди прижму. —
Тебе же всегда хотелось,
чтобы любили тебя. Да кому
было до этого дело?
Чтоб музыкантом великим стать,
нужны талант и терпение.
Нужно ещё играть и играть,
и снова играть. Смирение
было талантом тебе дано,
страдания — нотами к музыке
судьбы твоей.
Играй — всё равно
не слышит капризная муза. Ей
твой инструмент — душа – не знаком.
На нём лишь Богу играют гимны.
Играй.
Здесь действует тот же закон —
чтоб получилась мелодия дивной,
чтоб звуком Божественным зазвучал
твой инструмент для Бога, —
нужно играть — начало начал
любого таланта. Дорога
другая не приведёт тебя туда,
где будут нежно тебя любить,
где ждут, где дом твой и никогда
ты не покинешь его. Никуда
оттуда не хочется уходить.
Июнь, 2000г. Ратинген
