«Труднее всего оставаться собой?
Не ты ль соизволил сказать эту чушь?»
Что толку ругаться с ехидной судьбой?
«Да, я», — я сказал, ощутив в горле сушь.
Не ты ль соизволил сказать эту чушь?»
Что толку ругаться с ехидной судьбой?
«Да, я», — я сказал, ощутив в горле сушь.
«Решил оставаться собой, что ни день
меняясь и в возрасте, и на лицо?»
Меня много лучше смотрелся бы пень,
так я растерялся, вцепившись в крыльцо.
«В виду я имел свой характер», — сказал
обрывистым шепотом, кажется, я.
«Чего на лицо ты вдруг сделался ал? —
спросила судьба. — Может, ты без царя
в садовой твоей голове?» …Я с судьбой
ругаться не стал, вновь оставшись собой.
