Тридцатое… июль… и стол накрыт в саду, Пришли мы именинника поздравить… Струится акварель сквозь буйную листву, И на душе светло, чего уж тут лукавить…

мошкара злится нежное плетёт паук русалке платье…

В старый ресторанчик Мы с тобой закатим, Водочки закажем, Чтобы не грустить… Жизнь такая штука, Это каждый знает… Не мешайте, девочки,

ЛенеКак Вам удаётся отыскать Самое простое, дорогое, Доброе, Что можно прозевать, Если существуют только двое? Если остальное…

К стенам расстрелянной школы Розы приносят алые. Из-под обломков стоны Деточек моих малых. Во что превратился праздник? Как эту боль стерпеть?

Потерявшись в объятьях твоих,Не хочу я обратно вернуться.Одно сердце у нас на двоих. Я прошу, не давай мне проснуться.Ты не дай мне очнуться…

А на закат последних полпути,а бег стремительней теченья,поток из времни несет.Число из мартовских весенних уже прилично равноденных

Соборы воюют с бессонницей, чтобы успетьСезоны и стили запутать в клубок парадоксов, Энергия ночи стекают на лунную медь, На башни и фризы с фасеточной цветностью…

Это тень, моего пера, на бумаге чернилами, это тень, моего ума, всё словами и рифмами.Невидимый фарватер нот, лабиринтами кружится,

никогда не читала список погибших пассажиров того Невского экспресса и сегодня натолкнувшись не эту фамилию — даже не удивилась\»двойники\» — когда за тебя есть кому заступиться…