Страх в душе моей вырос от крика, в надрыв,
Командира, орущего: « Рота, в атаку!».
Побежал я, стреляя, но рядом вдруг взрыв…
Столб огня, и мгновенно покрылось всё мраком.
Командира, орущего: « Рота, в атаку!».
Побежал я, стреляя, но рядом вдруг взрыв…
Столб огня, и мгновенно покрылось всё мраком.
Но из тьмы мир стал белым – хирурга халат
И больничные стены, и щёки сестрёнки.
Тишину нарушали вдруг стоны и мат,
Мат такой, что способен порвать перепонки.
Излечили на горе, оставив без ног.
Боль стыда приглушив, как в окопе боль страха,
Я просил подаянье средь людных дорог,
Я туда полз, как будто опять шёл в атаку.
Звон с презреньем, сочувствия вслед тишина:
Этот кинул презрительно, этот положил.
Я обиду глотал, с мыслью: лишь бы война
Не явила стране вновь клыкастую рожу.
