Здесь рядом Богородица в листах,
а в эти дни она стоит повсюду,
и ангелы ее числом до ста
проносят мимо рта свою посуду.
И тот, кто создает немолчный лязг,
свернув с кольца, Суда и Склифа мимо,
заходит, взяв свечу за три рубля,
с вопросом – где-то тут Пантелеимон?
Храм в чаще «крякалок», в кольце химер,
взирает на потуги идиотца;
Пантелеимон он как монгольфьер,
вплывает, только в нас не остается.
Отпет тот, кто отпел. Прост, кто прощен.
Простая радость и простое горе
нас забирает лиственным плащом,
переходящим в облачный мафорий.
Потиры ангелов как вдох просты,
и цельнотканы ангелов одежды,
и красные, червленые листы
перед травой и скорбны и потешны.
