Сквозь чащу лесную спешит богатырь,
Пиная кусты и деревья,
И страхе Господнем трясется весь мир,
Погосты, холмы и деревни.
— Не я ль тебе песни и стансы слагал,
Пиная кусты и деревья,
И страхе Господнем трясется весь мир,
Погосты, холмы и деревни.
— Не я ль тебе песни и стансы слагал,
Не я ль твоим был трубадуром?
Внимали стихам и гишпанец и галл…
Ой дура, ой полная дура.
Звенела о древо булатная сталь
И ветки ломались исправно.
— Зачем я, придурок, тебе повторял:
«Звезда ты моя, Ярославна.»?
Зачем я терпел свой проеденный мозг,
Обилие всяких турнюров?
Ответ непонятен и даже непрост…
Ой дура, ой полная дура..
Гаец-Соловей подавился свистком,
Узлами завязан Горыныч,
И движется хмуро, обидой влеком,
Илья по бескрайним руинам.
Дубравы и пни по широкой дуге
Обходят скворцовые стаи.
Иначе не светит им теплый Пхукет:
Не в кассу свистят и летают.
Надвинулся вечер смежением вежд,
Болота подернулись тиной
Руины купин и обломки надежд
Курились рябиновым сплином.
Был зол богатырь и коняга ретив,
А вечер – дождлив и гипюрен.
И плыл по-над миром простецкий мотив:
Ой дура, ой полная дура…
