Мой отец в одночасье умер!
Но все же успел
Мне в 7-й медсанчасти,
Рассказать как умел,
Сколько лет я носил в себе,
А теперь расскажу,
Свою…Мой отец в одночасье умер!
Но все же успел
Мне в 7-й медсанчасти,
Рассказать как умел,
Сколько лет я носил в себе,
А теперь расскажу,
Свою боль, моя доченька,
Я тебе обнажу.
От войны я не прятался,
Но, как видишь живой,
Так контузило малость,
Зацепило отчасти
Только пулей шальной,
В орденах и медалях,
Я, такой молодой,
Той победной весной
Возвращался домой!
Я бежал по дороге,
По родимой земле,
И несли меня ноги,
Как на быстром коне.
Все до боли знакомо
В перелеске родном,
С небольшого пригорка
Я увижу свой дом.
Вот вбежал на пригорок,
Только где же село:
Все сгорело, все вымерло,
Все войной унесло.
Тут нашел я печь русскую
Посреди головней
Да родимую тропочку
В палисадник дверей.
Нет ни дома, ни лома,
Ни кола, ни двора,
Все сгорело, все вымерло,
Все война унесла.
И судьбу я несчастную
Проклинаю свою.
Лягу здесь в палисаднике
И на веки засну.
Я устал, я намучился,
Я фашиста прогнал,
А тебя моя матушка,
Я в живых не застал.
А сирень несгоревшая,
Как назло, так цвела,
Будто жизнь ошалевшая
Никуда не ушла.
Только будто кто выдохнул,
Надо мной прохрипел!
Что же ты, брат солдатушка,
Что же ты тут присел?
И боюсь поднять голову,
Посмотреть, кто тут есть,
Страшно стало бывалому:
И не встать, и не сесть.
Голос жутко измученный,
Дребезжащий такой,
Будто ветра колючего
В трубе посвист ночной.
Я взглянул: предо мною
Старушонка стоит,
Смотрит, будто не видит,
Только ртом говорит.
Вся в лохмотьях изодранных,
Босы ноги в грязи,
И глазами голодными,
В душу будто глядит.
«Что же это солдатушка,
Ты печалишься тут,
Вон небесные ангелы
К тебе в гости идут
Тут и сестры, и мать твоя
Все село, вся родня –
Все спустились увидели,
Не забыли тебя.
Поклонись земле – матушке
И сторонке родной,
Да отправь свою душеньку
На тот свет на покой.
Я тебя керосинчиком
Из ведерка полью,
Керосину оставлю
И на долю свою.
С земляками мы вместе все
Улетим в небеса…»
Чертовщина какая – то,
Чепуха, Чудеса!
Кто ты, жалкая женщина,
Как зовут хоть тебя,
Вроде ты не из нашего
Из родного села.
И старушка качнулась вдруг,
Показалась она
Мне знакомой улыбкою,
Будь – то с глаз пелена,
«Не узнал меня Феденька –
Я подруга твоя!
Вместе бегали в школу мы,
Вместе выросли тут,
Дочь Андрея Васильевича
Меня Тоней зовут».
Нет, не сразу узнал я
Подругу свою,
Онемел, как контуженый,
Все стою и смотрю:
Где же черные косоньки,
Прядь седая на лбу
Ах, ты горюшко Тонюшка,
Дай тебя обниму.
Я спасу тебя, милая,
И тебя и себя.
Уведу с места гиблого,
Где сгорела земля.
А подумал сначала я,
Не в своем ты уме.
Ах, ты Тонюшка, Тонюшка,
Не приснилось ли мне.
Молодая старушечка
Смотрит мимо меня
Видно плохи, брат Феденька,
Нашей Тони дела.
Ну да что же стоим мы тут,
Так и годы пройдут
Ну а раны в душе твоей,
Все, как есть заживут!
Подхватил ее на руки,
Легче пуха понес,
От беды лихой, горюшка,
От тоски и от слез.
И худыми ручонками
Обвела шею мне
По дороге проселочной
Я иду, как во сне.
Посадил мою Тонечку
На зеленый лужок.
Солнце красное, выгляни,
Обогрей, мой дружок
Обогрей, оживи ее,
Растопи в сердце лед,
Жизнь родного села,
Никогда не умрет.
Нарожаем детишек мы,
Имена всем дадим.
Кто не смог, кто не выжил,
Жизнью всех наградим.
С плеч скинул свой
Рюкзачок небольшой,
Перед Тоней разложил
все подарки домой.
Вот платок моей матери
Я тебе подарю,
Стань женой моей, Тонюшка,
На коленях молю.
Вот и фляжка со спиртом,
Сало, хлеб, колбаса.
Только ты не молчи,
Не смотри с искоса,
Спирт развел и заставил
Выпить кружку до дна,
Чтоб жила моя Тонюшка
И жила б не одна.
Слезы градом посыпались,
Ну да кто же так пьет.
Ни чего моя Тонюшка,
Ни чего отойдет.
Захмелел я порядочно,
Стал друзей вспоминать.
И запела вдруг Тонюшка,
Как покойная мать!
Песню нашу народную,
До войны хороводную,
Тихо плакала Тонюшка,
Продолжая все петь,
Ну теперь я и подавно,
Ей не дам умереть!
Ты родная кровиночка,
Ты с родимой земли,
Только ты моя Тонюшка,
Оживи, Оживи!
Но не вышло по – моему,
В ту же ночь на лугу
Умерла моя Тонюшка,
Больше я не могу.
Не понять, не простить себе
До сих пор, как живу,
Почему я не спас ее,
Почему не сумел
Мою милую Тонюшку,
Целовать не посмел.
Хоть и пела, не видела,
Взгляд измученный был,
Как я помню все это —
Ничего не забыл.
Не забыл, как прощалась,
Все шептала она,
«Ты прости меня, милый мой,
Видно нам не судьба.
Не страдай и не мучайся,
Не храни в сердце грусть,
Ты живи милый Феденька,
За всех нас не забудь.
Выпить стопочку горькую,
Помянуть в добрый час,
А теперь поцелуемся,
Умираю сейчас.
Не судьба сердцу слабому
Горе вынести это.
И душа умирает
Вроде песни не спетой.
Я с бесхозной лопатой
Рыл могилу в земле
Страшно выли собаки
В обгорелом селе.
Бездыханное тельце
Я обмыл и одел
В запасное белье мое,
Обрядил как сумел
В горле горький комок
И сухие глаза
Схоронил, как уж смог,
Да простит меня бог
Не упала слеза.
Над могилкой поклялся я,
Что не будет войны.
В молодых волосах
Страшной той седины.
Только после узнал я,
Что у Тони моей
Двое маленьких заживо
Погорело детей.
Что отрядом карателей,
Не щадя никого,
Было выжжено начисто
все большое село.
Я с войны 40 лет
Возвращаюсь домой,
Я с войны в каждом сне
Той победной весной
Вновь и вновь
Возвращаюсь домой.
Нет ни дома, ни лома,
Ни кола, ни двора.
Все сгорело, все вымерло,
Все война унесла.
Декабрь 1986 года.
