Что Вы нашли в подбородке небритом,
в хитром прищуре и сжатых губах…
Барышня, я не владею ивритом,
даже на идиш надежда слаба.
Пара словечек. И слева направо
в хитром прищуре и сжатых губах…
Барышня, я не владею ивритом,
даже на идиш надежда слаба.
Пара словечек. И слева направо
письма на русском о том, и о сём.
Милая барышня, сердца отрава,
как же мы всё это перенесём,
или не вынесем и не разделим.
Русский — не лучшй для сих палестин.
Я им не очень владею на деле,
но разговоры умею плести.
Так, ни о чем. О семье, о погоде —
осень отравлена, дождь ядовит…
Я понимаю, что стал неугоден —
напоминаю о давней любви.
Барышня, знаете, письменный говор
так неудобен для чтения вслух…
Строки бессмыссленны и бестолковы,
как вереницы пустых развалюх
в центре квартала торгового. Идиш
здесь неуместен. Тем паче — иврит…
стихосложение возненавидишь,
если оно за тебя говорит.
Письмописание лучше. А ну-ка,
что мне сегодня придумать для Вас…
преподавание псевдонауки —
это слова, дорогая, слова.
Слово за слово, и кончится осень,
только собрался писать, а поди ж…
Барышня, может мы ребе попросим —
пусть по стихам прочитает кадиш.
Пусть на иврите немного поплачет,
и бородой седовласой тряся,
скажет нам — осень, а как же иначе…
В этом, пожалуй, история вся
писем на русском… Печальным напевом
переполняется слов новизна…
Я написал бы Вам справа налево.
Я написал бы Вам… Если бы знал
идиш с ивритом. Не знаю, простите,
только на русском составлю письмо…
вечно небритый смешной составитель
многое Вам бы сказал, если б смог.
Многое скрыл бы… А в общем-то что Вам
приоткрывает моё ремесло…
Слева направо в конверте почтовом,
пара простых, малозначащих слов.
