Проснулся утром, и на свежую голову после ночных кошмаров снов, пришёл к неутешительному выводу.
Писательство – жестокая штука: кладёшь на алтарь всё: семью, карьеру, хобби, увлечения, простые…Проснулся утром, и на свежую голову после ночных кошмаров снов, пришёл к неутешительному выводу.
Писательство – жестокая штука: кладёшь на алтарь всё: семью, карьеру, хобби, увлечения, простые житейские радости, семейные удовольствия, жертвуешь всеми благами ради литературы – в итоге пожнёшь судьбу.
Пренебрегал физическими реальными возможностями ради эфемерной сомнительной идеи фикс стать писателем. Ради амбициозных воззрений, собственной уникальности и прочего…
Хватался за эту идею, единственно заслуживающую внимания как за спасительную соломинку. В водовороте жизненных коллизий. В результате дремавший, но не дремлющий (как оказалось впоследствии) графоман победил на всех позициях видимых и невидимых и одержал сокрушительную победу над всем и вся. Это ли не заслуживает доверия, уважения, почёта?..
А не написать ли дневник? Оставить всё как есть? И назвать «Дневник маргинала». За 1988 год. Записки неудачника. Аутсайдера.
Перечитал общую тетрадь из прошлого за одну ночь. Везде облом. На всех фронтах, дислокациях, на любом поприще. Хватался за дело и бросал, начав. И так всегда. Увлекался живо, быстро перегорал как лампочка ильича, и в новый омут головой. Всё не то и всё не так — подспудно чувствовал и был на поводу внутреннего голоса.
Утром переосмыслил. Из этого можно что-то сделать. Оставить как есть. В самом дневнике кроется загадка. Между строк.
**
Вспомнил — ни к селу, ни к городу:
Проходил под балконом, сверху задорный девичий голос мечтательно поёт. Долетели обрывки вечерней серенады с чувством, толком, расстановкой:
— «Я спросила маму, можно погулять?
И она сказала: да ты просто б..дь»! …
Малолетка поёт, заслушался…
**
Записки оборванные, без привязки кто и что сказал, ляпнул, бросил, кому говорит: ты, или другие тебе или кому-то. Ты просто приёмник, записал, снял пенку, что успел. Без указания героя как в испорченном телефоне, в подмоченной пьесе. Или в воздухе витало.
Всё впитал, что узнал, что показалось, что подумал значительным, стоящим внимания, на что глаз положил, время и терпения хватило. С целью зафиксировать, застолбить и побежать дальше. По ходу не придуманной пьесы: исполняется вживую, и только один раз.
Цитаты из книги, ТВ, или прямая речь в живом исполнении, в непосредственном общении (не по средствам). А зачем, напрашивается главный вопрос. Коротко отвечу: сам не знаю. Спросите что легче. Спонтанно всё случилось, что-то получалось, как-то получилось. По заслугам. Всем сестрам по серьгам. Сестре сестерций.
Ничего такого ненормативного запрещённого безнравственного. Нет. Секретов никаких не выдал. Это зачин. Преамбула. Просьба к читателю соратнику сочувствующему. Или случайному прохожему, которому всё до фени. Наберитесь терпения.
Автор заранее просит простить великодушно за неудобство письма, неудобоваримый текст, спонтанный как выдох на горе перед морским простором, открывающимся взором. Разворачивается природная сцена: шикарная панорама растекается вширь и глубину до самого горизонта скрытого от глаз невооружённых линзами оптических приборов. До широких обобщений.
Если что-то покажется, будет не понятно. Главное обозначено. Место действия, время конкретное и живые люди исполнители пьесы. И главный герой – внутри этого живого противоречивого алогичного пространства, похожего на абсурд. 26 лет прошло. Одних уж нет, а те – далече. Как печально выразился классик. Срок давности истёк, пожалуй.
Всегда преследовал страх: стать графоманом. Который много пишет, сам не зная зачем. Он-то знает! — Ради славы, женщин, денег. Это другие не знают, зачем он пишет так много непонятно что к чему. Поэтому мало писал. Вот что из этого получилось.
4 ноя. 14 г. вторник.
