V-ая Картина. Гладиаторские бои
(продолжение. Начало тут 1. http://www.stihi.ru/2014/11/05/6810
2. http://www.stihi.ru/2014/11/05/8212
(продолжение. Начало тут 1. http://www.stihi.ru/2014/11/05/6810
2. http://www.stihi.ru/2014/11/05/8212
3. http://www.stihi.ru/2014/11/05/8358
4. http://www.stihi.ru/2014/11/05/8532 )
Хуран, Бахт и его отряд в 6 человек привели в ставку бывшего начальника ханской охраны Унуна пленных:
— Это – Элах, это – Хутуи. (Хут1а), — сказал помощник Хурана, который с Бахтом слезли с коней и подошли к кругу воинов Унуна.
Унун говорит:
— А который из них держал огонь в руке и не обжегся?
Помощник показал на Хутуи.
Унун злорадно говорит Хурану. Я хочу показать нашим воинам пример превосходства над дикими горцами.
Он велел переводить Бахту и обратился к пленным:
— Мне от вас ничего не надо. Я и так знаю, что мне надо.
Мы сделаем вот что. Один из вас будет драться с моими батырами. В тот момент, когда он сдастся, его товарища убьют.
Я ясно объяснил?!
Затем он посмотрел на Хурана. Он был спокоен, глаза его испытующе смотрели на Унуна.
Воины в живом кругу уже знали, что за долгие дни трудного перехода предстоит интересная интрига. А что более интереснее льющейся крови врага?!
Первым против Хутуи, которого золотоордынцы уже назвали Огненным, вышел одноглазый воин Бат. Кривой меч был в его руке.
Никто не давал меча Хутуи. Тогда Хуран взял меч помощника и бросил его в круг.
Тутуи взял в руки меч и странная дрожь из самого сердца его прокатилась по всему телу и дошла до меча. На несколько мгновений он смежил глаза и странно ритмично быстро задвигались белки под веками.
Создалось ощущение, что он стал одним единым с клинком…
В твоей руке дрожит клинок,
Не замечаемый другими.
Еще вчера он был — песок,
И вот булатный твой клинок
Воскрес из благородной пыли!
Он — твоя рука!
Ты — лишь часть клинка!
Он — твоя тропа, —
Вечная борьба…
Он твоя судьба
Ты — его судьба.
На сердце — оттиск первородства
И на клинке — тень благородства
Добро и зло в одной руке
И только сердца благородство
Увидит надпись на клинке:
\»Добро и зло в одной руке\»
На этой битве первородства
Он — твоя рука
Ты — лишь часть клинка
Он — твоя тропа, —
Вечная борьба
Он твоя судьба
Ты — его судьба.
На сердце — оттиск первородства
И на клинке — тень благородства
***
Прогремел боевой барабан. Но зрелища не получилось, едва они сблизились, Бат мгновенно размахнулся, свист разрезал воздух.
Раздался разочарованный общий «э-э-э-э».
Но чеченец оказался вплотную рядом с Батом, и кривой клинок последнего попал в воздух. А удар рукоятки меча пленника скользнул по правой руке Бата, и – клинок монгола упал.
Хуту отступил назад на два шага. Бат в гневе взял клинок левой рукой и крикнул:
— Левой я орудую так же ловко, как и правой. Тебе легче не станет.
Бахт перевел.
Застывшие было в удивление монголы засмеялись.
Немного улыбнулся и Хуту, печально и грозно.
На этот раз Бат не бросился вперед, а ждал в полусогнутой позиции. И вновь передвижение Хуту было столь стремительным, что никто не мог понять, как он так быстро оказался прямо в объятьях Бата.
И снова клинок монгола полетел на землю. И снова пленник отступил.
И Хуту показал два пальца! Он хочет драться с двумя сразу.
Зависла тишина.
Недовольные наглостью пленника монголы загалдели.
Вдруг Унун (бывший охранник Тохтамыша) посмотрел внимательно на второго товарища пленного. Тот был отчаянно молод. Густая растительность на лице скрывала это. Но взгляд… Элаха выдавал возраст.
Унун сделал знак. Потом поднял обе руки вверх и оттопырил на каждой руке по два пальца:
— Два на два, — сказал за него помощник.
Ни чем не выдававший свое присутствие все это время второй пленник легко подошел к товарищу.
Хуту тихо сказал что-то на своем.
— Что он сказал ему, — спросил Унун, довольный своей выдумкой.
Бахт сказал сквозь зубы:
— Он велел ему не убивать.
Унун удивился:
— Что это за люди?
Все увидели молодость второго пленника.
Вышли еще два воина из монгольского войска.
Золотоордынцы встали так, чтобы исключить странные выпады старшего из пленников.
После того, как они пошли друг на друга, несколько раз клинки скрестились.
В один из моментов вдруг в левой руке монгола сверкнул короткий стилет (против правил).
Но прежде чем он коснулся бока Хуту, — сверкнул клинок молодого пленника, который опекал старшего друга, и кровь брызнула из руки, державшей стилет.
Клинок молодого оставил пустоту между собой и своим противником, в этот омут полетел клинок второго монгола, который отбил уже Хуту.
Все увидели произошедшее. Дерущиеся разошлись. Палач крикнул гневное нарушителю монголу, рука которого истекала кровью.
Никто даже не подошел ему помогать. Старший чеченец разорвал свой второй пояс на две части, и, быстро подойдя к безоружному противнику два раза перемотал бинтом руку и отпустил, чтобы тот сам останавливал дальше кровь.
Вернувшись, второй частью пояса он приложился к неглубокой ране своего товарища.
Ситуация складывалась не так, как ожидал поверенный Тохтамыша.
Унун сделал нетерпеливый жест: Мол, быстрее решайте эту проблему.
Видя, что сейчас следует продолжение, молодой чеченец вышел в круг один. Поднял один палец кверху и указал на себя. Затем он обвел рукой вокруг себя всех окружающих: он будет драться один – с любым из них. Так как его товарищ был ранен в грудь.
Но против него вышли двое.
Палач сказал:
— Если хочешь, дерись один. Но наши будут драться вдвоем.
Все молчали. Молодой чеченец умоляюще посмотрел на товарища. Тот едва заметно кивнул.
Тогда произошло новое событие, удивившее всех: Элаха воткнул меч в землю, затем начал стремительный боевой танец.
«Арс тох… арс тох!» — пронзило слух окружающих. Странно-магический танец увел парня полукругом от клинка, затем он повернулся на юг, упал в броске на колени, кивнув, прислонил подбородок к груди. Застыл на мгновение и вскочил с колен в прыжке. Сделал обратный полукруг и клинок снова оказался у него в руке.
Затем он пошел на противников, все еще немного попадая в ритм танца. Сбитые его ритмом и поведением противники без плана бросились к нему.
Однако и Элах продолжал идти вперед. Справа и слева просвистели мечи параллельно земле.
И тогда перед зрителями вновь стала картина, которую они видели только что:
Элах вновь упал на колени и, развернувшись справа-вперед и налево, сразил обоих клинком.
— Пора закончить это, — бросил громко Хуту. Бахт побледнел, но перевел его слова.
Помощник посмотрел на Унуна и сказал:
— Мы отдаем должное отваге и мастерству пленников. Но они наши враги. И поэтому пора заканчивать. Они заслужили право погибнуть в бою.
И вновь заговорил Хуту:
— Тогда вам придется использовать больше людей.
Вперед Помощник Унуна вывел расстрельную команду. Шесть человек.
Большое количество против двух человек мешало бы друг другу. Однако было ясно, что будет почти чудо, если эти шестеро победят двоих пленных.
Четверо были со щитами. Двое в левой руке держали метательные снаряды: что-то вроде железного прута.
Четверо двинулись вперед, два монгола стали заходить по бокам. Хуту взял меч в левую руку и набрал в правую несколько камней, среди которых был и кусок застывшей глины.
Он бросил в сторону левого копье-метальщика камень, тот просвистел, не задев его, но мгновение спустя полетел второй.
Отвлекшись на первый, монгол пропустил второй камень – и рухнул, как подкошенный.
Снова камень полетел, уже во второго монгола. Тот видел его уловку и не двинулся на первый камень. Но это был кусок глины. И в момент броска в мгновение ока Хуту проверил, как его учил мастер, прочность комка и сжал его до нужной кондиции (камера показывает это после того как камень разлетелся).
Окружающие немного волнуются, боясь, что попадет в них…
Ком глины разлетается, и монгол не видит второй камень, пока он не поражает его в переносицу.
Все войско затаило дыхание. Тем временем молодой чеченец, чья молодость уже не вселяла в противников надежду на облегчение, вырвался вперед и успел увернуться от крайнего справа, заходя в круг нападающих четырех монголов.
Ситуация стала нелепой: Элах и Хуту с двух сторон держали в кругу четыре человека. Еще несколько секунд и строй золотоордынцев – спина к спине – превратился в кучку отбивающихся обывателей. Раны четырех были неглубокие, но они все больше и больше пропитывались кровью.
Все было кончено, пленники просто подошли к обессиленным воинам – и забрали их мечи.
