Дождь всё бойче и звонче стекает со стрех,
И нигде не видать никакого просвета.
Лист осины изогнут изнанкою вверх —
Старожилы судачат, плохая примета.
Значит,…Дождь всё бойче и звонче стекает со стрех,
И нигде не видать никакого просвета.
Лист осины изогнут изнанкою вверх —
Старожилы судачат, плохая примета.
Значит, рано ударят в Каркку холода,
И в тепле городском, за стеной листопада,
Мы забудем друг друга. На год. Навсегда.
Обещанья и письма — пустая бравада.
Не для нас штормовая кромешная ночь,
Не для нас вечера со свечой у камина.
Нам, пресыщенным счастьем, обоим невмочь
Тяготиться убежищем гостеприимным.
Опустеет опальный приветливый дом.
В суете городской, изнывая от скуки,
Мы не раз ещё вспомним с тоскою о нём,
Но — увы!- лишь о нём, а не о друг о друге.
Соглядатай и сводник, он свято хранил
Сокровенное таинство двух одиночеств:
Стук старинной машинки и запах чернил,
Нервный бисер неровных, прерывистых строчек.
Как, свидетель безгласный, от взглядов чужих
Он пытался сокрыть — так ревниво и тщетно!-
Наши мысли, восторги, тревоги, мечты;
А теперь и для нас всё исчезнет бесследно.
Так позорен и горек наш маленький грех,
Что в своё оправдание нам не слукавить.
Ливень яростно, с грохотом валит со стрех.
О возвышенном горько злорадствует память.
