1
А жизнь моя вполне сиренева,
А жизнь моя трудным-трудна.
Стих ограняю до бестселлера,
Мне жизни истина видна.
Несу я ирис нежно-розовый,
А жизнь моя вполне сиренева,
А жизнь моя трудным-трудна.
Стих ограняю до бестселлера,
Мне жизни истина видна.
Несу я ирис нежно-розовый,
Как капсулу судьбы своей,
А день такой-сякой и грозовый
Поет, как курский соловей.
Я кушаю судьбы смородину
И новостей пью аромат,
Не за себя боюсь – за Родину,
Где каждый черт и сыт и свят.
Сирень ни в чем не виноватая,
Ее ломают, ей поют.
Россия, на кресте распятая,
И кровь ее вживую пьют.
Хоть наша жизнь вполне сиренева,
И красный флаг немного бел,
Кровь проливаем и без Ленина, –
Вновь революций беспредел.
Хоть революции сплошь бархатны,
И очень ласково-нежны,
Но люди русские затраханы,
Стране-России не нужны.
2.
Была веселою и смелой,
Уйдя, не ведала грехов,
И потому осталась целой
Среди пронзительных стихов.
Они меня то усмиряли.
То поднимали воевать,
Они словами так стреляли! —
Умели метко так стрелять.
И жизнь сиреневою стала,
Цвела и пахла лебеда,
И. Северянина читала, –
Ландо, сирень и слов вода.
Слов аметисты и кораллы,
И опахала и манто,
С ним в ландолете гарцевала,
И нас догнать не смог никто.
3.
Весь род мой кланялся земле,
Не королевам, не маркизам.
Дед задолжал мозоль стране,
Не угодил ужам и лисам.
И я варила жизнь в чести,
Муар души трудом питала,
Я все и вся хочу спасти,
Чтоб крепдешиновой жизнь стала.
Все натурально и светло,
Заботы – только о хорошем –
И к дому вовремя ландо,
И с блеском новые галоши.
Но дед погиб. Земля – ничья,
Как будто старая галоша.
Погибла наша с ним мечта,
А без мечты русак не может.
4.
В платье я крепдешиновом,
В юбке я накрахмаленной,
Меж людьми и машинами
Разбиваю бюст Сталина.
Он из гипса отменного,
Из сукна он шинельного;
Каторжанина беглого
Русь возвысила, бедная.
Гипс рассыпался бежево,
Грязь усы замусолила.
Жили мы или не жили? —
На крови вся история.
В робах Русь окровавленных,
Кровью Русь накрахмалена,
В ус улыбка надменная
У товарища Сталина.
Сплошь налоги-наложища,
Нет зарплаты колхознику,
Почитателей скопища,
В каждой хате по узнику,
Не все стерто из памяти,
Из судьбы \»крепдешиновой\»,
Я разбила бюст Сталина.
Меж людьми и машинами.
5.
Смотрит жизнь фиолетово,
Сплошь жулье накрахмалено,
Меж строками газетными –
Жизни нашей развалины.
И не стыдно оценивать
В сто рублей наше прошлое,
Частоколом оцепливать
Присвоение пошлое.
Гаснет жизнь фиолетово,
Грустно ухают филины,
У того и у этого
Все исчезли извилины.
Есть у этого денежки,
Раззеленые доллары,
Гибнет Русь фиолетово,
Люди мирные взорваны.
Кукарекают кочеты, –
Время правды упущено,
Между датами — прочерки.
Сплошь несчастные случаи..
Лимузинами гордыми
Огорожены жулики.
Остальные – голодные:
Те – убийцы, те – жмурики.
На словах – крепдешиново,
На словах – ландолетово,
А Москва вся машинова, –
Мрет Россия бездетная.
А так хочется бубликов
На веревочке праздничной,
Погибает республика,
Возрождая казачество.
Я же в платье муаровом
И в галошах резиновых, –
Все вокруг мемуарово,
Все вокруг лимузиново.
Бродят дети бездомные –
Не настачились бубликов…
…Мы такие свободные,
Веем пепел республики.
Гибнет Русь ландолетово,
Гибнет Русь апельсиново, –
Все коровники сломаны,
Все обгажено псинами.
Ходят дяди румяные,
Водят псов на веревочках,
Сплошь и рядышком пьяные,
А все пьяные – сволочи.
На словах – ананасово,
На словах все покрещено,
А на деле – власть бесова,
А на деле – изменщина.
Русь муаром окутана,
Кровью правды залитая,
Власть такая беспутная
И сквозь слезы сердитая.
Не играет гармоника,
Дом с пустыми глазницами…
…О, растет экономика!
…Все живём за границами.
А я в платье шифоновом,
Я крылестюсь гусынею,
Я в Стокгольме неоновом —
Стала я героинею.
Вот и мантия строгая,
И чета королевская,
А строка остророгая
Стала миру известная.
А я вся шоколадная,
А я вся невесомая, –
Я такая нарядная
И себе незнакомая.
Жизни кушаю бублики
Я в манто маркизетовом,
Улетает республика
На ветру фиолетовом.
А стихи мои нежные,
Как сирени цветущие,
Как Россия – безбрежные,
Как она – всемогущие.
20 сентября 2004
