Подборка стихотворений четвёртая

(данная подборка посылалась в журнал \»Дети Ра\»)
* * *
Я слушал тишину не шевелясь(данная подборка посылалась в журнал \»Дети Ра\»)
* * *
Я слушал тишину не шевелясь
под крышей разгоравшихся небес.
Упорно мысль нащупывала связь
с грядущей данностью, чей лик белес.
Меня пространство стройностью влекло,
и взгляд пронзал ожившее стекло.
Мерцающая будущность росла,
но спящим запрещалось до утра
познать круженье смертного тепла
и с тяглых плеч когда спадёт гора
невзгод, взращённых татем мировым,
сгустившего религиозный дым.
Под масками непрошенных богов
скрывались распри, нищета, позор
загробных ужасов. Но стал суров
безбрежный разум, ищущий зазор.
Вдали зажглись призывные огни,
и космос прошептал: вы не одни!
Мне скажут – околесицу несу,
что надобно наведаться к врачу…
Слепобредущих в сумрачном лесу
от жадной бездны уберечь хочу
и вывести чрез терния клевет
на путь, где нарождается рассвет.
Я вслушивался ночью в тишину,
предвосхищая взвихрие чудес.
Певец бесстрашно душу всколыхнул,
но жаркий крик бесследно не исчез.
Подхватит песню завтра кто-нибудь,
и к звёздам развернёт планета грудь.
* * *
Как во спальне-развлекальне,
верность сущему храня,
целовал я звёздной ранью
два небесные огня.
Дева голову вскружила,
завлекла в чертог услад.
В облаках мужская сила
овладела всем подряд.
Там, на взбалмошной орбите,
где текут потоки слов,
чувства факелом зажгите,
чтоб любовь пришла на зов!
Пусть судьбу мы ждём подолгу,
но летит вперёд молва:
если сердце бьёт тревогу,
значит, молодость жива.
Здравствуй, вольности начало,
легкокрылости оплот!
Мы вдвоём. Волна в три балла
нас в открытое несёт…
Помнишь, шла ты по водицу,
а навстречу топал я?
Черноброва-круглолица
улыбнулась, как заря.
Полыхнула голубыми
и умчалась на ручей,
позабыв шепнуть мне имя,
что всех краше и звончей.
Полонили-погубили
два небесных на века.
А теперь морские мили
мАнят нас издалека…
С чайками на встречных курсах
начинаем разговор.
Как уста соприкоснулись –
непонятно до сих пор.
Ты не думала стесняться:
косы мигом расплела.
Здесь не танцы-зажиманцы,
здесь – сурьёзные дела.
Губы пели терпеливо,
святости ища предел.
На трепещущее диво
я молился, как умел.
А когда качнулось жало,
к тайне млеющей лозы,
ты сильней ко мне прижалась,
защищаясь от грозы.
Вспышки свежести весенней,
муки майские мои!
От свихнувшихся мгновений
обмирали соловьи.
И, пока стенали дали,
ливнем нежности пьяня,
душу светом наполняли
два небесные огня.
Отгремело повсеместно,
отсверкало свысока.
В междумириях чудесных
млека пролилась река.
По кисельным – пахнет мятой,
воздух лаской напоён.
Кроткий альт в постели смятой
убаюкал баритон.
Спят творцы земного рая,
жители планеты спят.
Только месяц проплывает
сквозь мерцающий парад.
Только луч мажорноокий
лунно тычется в окно,
предрекая родов сроки,
новой жизни торжество.
* * *
Земля укрылась беспечальным снегом,
чарун-мороз серчает по ночам.
Чем образ вразумительней коллегам,
тем он несносней ветреным речам.
Земля подвластна солнечным лучам
и утром предаётся брачным негам.
Чем образ неприемлемей коллегам,
тем он созвучней девичьим плечам.
Я форм не обновитель мудрорукий.
Навряд ли звёзд мои достигнут муки,
но встрепенётся искорка подчас.
Вот с девушкой мы вышли на прогулку.
Луна иль солнце бродят по проулку,
а снег скрипит для нас, как в первый раз.
* * *
Человек невозможное скомпоновал воедино –
совместил, вдохновенно шепча,смысловые ряды;
с пустотою творящей в упорный вступил поединок
и в пространстве застыл,простираясь до крайней звезды.
Сей масштабный проект посвящается Первоначалу,
ибо чудное время мятежно помыслило новь.
Отрекись безоглядно от милого сердцу причала
и программно взреки для потомков иную любовь!
Пусть вскипает в мозгу непроглядная скверна планеты:
мыслеОбразный выброс рождает невиданный взлёт
наших помыслов дерзких, ракетным рассветом воспетых,
и восставших из мрака на подвиг духовный ведёт.
Нам ещё предстоит по мирам колесить неизвестным
и другими вернуться домой через тысячи лет…
Взор творца колдовал,сомневаясь, над образом текста,
а вокруг распадался на мысли мерцающий свет.
* * *
Какая радость снег замысловатый
весной услышать в дорассветный час!
Никто ту бель разбуженной лопатой
грести не станет, как зимой подчас.
Вот падают клочки крылатой ваты,
а я – спросонок – поцелую вас,
со мной танцующую лёгкий вальс,
и время робко переставит даты.
Вы помните: тем тихим зимним днём
по воздуху кружились мы вдвоём?
Но вдруг окно со звоном распахнулось.
Ворвался ветер снежный и хмельной,
и комната наполнилась весной,
когда в любви нам признавалась юность.
* * *
Сине море блёстками загадок
сердце растревожило в груди.
Может, в поэтической тетрадке
древний зов сиреной прогудит.
На югах – мажорная погода,
пляжи покорили тишину.
Я готов в любое время года
слушать черноморскую волну.
Но друзьям поведаю без грима:
на поездки грязных денег нет.
Кто сказал, что жизнь рокочет мимо? –
Я встречаю харьковский рассвет!
Солнышко печаль мою поборет,
плавна речка освежит слегка.
Разве пресный водоём не море,
если чайкой реют облака?
Пряный воздух делает задорным,
впереди – несчётно светлых дней.
Не отвесть от местной флоры взора,
с фауной – становишься добрей.
Пробубнит рыбак матёрый Вовка:
\»На мастырку – пятерых,браток!\»
Вновь меня родная Журавлёвка
утром приютила на часок.
От природной встряски я в порядке,
и не нужен берег мне морской…
Только в ученической тетрадке
дальним эхом прогремит прибой.
* * *
Витали мысли и века.
Стремился луч издалека
в мою смурную комнатушку.
Страницы в гулкой тишине
листались сами по себе,
пугая юную подружку.
Входили гости на привет
и, молвив вычурный совет,
толпой рассаживались тесной.
Кто главный здесь: они иль я –
не важно стало. Как друзья,
мы зорко всматривались в кресло.
Дух света снова не спешил
нас осчастливить. Стойких сил
редел запас у врат портала…
Она дрожала в неглиже,
держась за рухнувший торшер,
и ничего не сознавала.
Я не рискнул поведать ей
про души вдумчивых людей
нам посланных незримо-высшим.
Когда б открыл их имена,
она б меня не поняла,
как сумрак, наши дни покрывший.
Моя рука задела стан
затихшей девушки. Обман
мне в умолчании проститься…
Сгустились мысли и века.
Луч приближался, но пока
не грел взволнованные лица.
Мы не вели вчерашний спор,
но эту мелочь нам в укор
поставить было бы нелепо.
Мерцали звёзды-фонари.
Я видел прошлое Земли
и строил будущее небо.
Мне дар творца случайно дан,
но начертать конечный план
никто не сможет без помарок.
Сон наяву не знал преград,
не требовал пустых наград, –
плыл облаком, как цепь загадок.
Тревожно музыка лилась,
нарушив солнечную связь
столетий, в стройное начало…
Но луч мелодию прервал,
и озарился вдруг портал,
и тени призрачно вскричали.
Ослепли мысли и века.
Фантомы прочь несла река
времён, событьями блистая.
Зачем луна в свой мир звала
влюблённых, ищущих тепла
и верящих в причуды рая?
Ночь уводила мысли в даль;
века похитил разум-враль;
и свет погас в конце портала.
Мы спали в комнате вдвоём.
Сквозняк листал раскрытый том.
И за окном уже светало.