Солнце теплом швыряется, май забуянил в России! –
А мы хороним Ширяевца Александра Васильича…
Твой путь был прямой и недлинный, как мало исхожено троп!..
А мы хороним Ширяевца Александра Васильича…
Твой путь был прямой и недлинный, как мало исхожено троп!..
Все!.. Комья кладбищенской глины летят, кувыркаясь, на гроб…
А ленты – чернее, чем сажа!.. Скорбящие просят слова.
… А я вспоминаю Сашку – смеющегося, живого…
Черемухи снег на Ваганьково могилу укрыл порошею.
Вдруг кто-то в черном попросит: «Мужикослова», Сережа!
Читайте его стихи! Он гений был, без сомненья!
Да!.. В сердце моем другим его никто не заменит…
Рыдает, рыдает народ, глядя на табличку из жести.
… А я вспоминаю наше ташкентское путешествие –
Там солнце поймав на аркан, дубасил нас теплый ливень,
Там к небу летела строка Ширяевца – сельского лирика!..
А ныне – глядь-ка, Санек! – такой же вот майский цвет,
Такой же погожий денек… Да только тебя в нем нет…
Не вытянуть мне «Россиян», нет, сердце устало от бед…
Я тоже – как ты! – крестьянин, я тоже – как ты! – поэт!
Печально кантаты звучат, и в глине испачкав все ноги,
Хриплю я, хриплю невпопад: «Уходим мы все понемногу…»
Смотри-ка, мой друг, соловей! Поет залихватски, красиво!
Пусть будет пухом земля, тебе, Александр Васильич!..
