АЛЕКСАНДР СУРШКОВ
ВЗГЛЯД
ИЗ ТЕМНОТЫ
Поэма
Он поднимал в заоблачные дали
Красу Земли на легких куполах…
В. Фирсов.
ВЗГЛЯД
ИЗ ТЕМНОТЫ
Поэма
Он поднимал в заоблачные дали
Красу Земли на легких куполах…
В. Фирсов.
Часть
—
1
Гл.1.
Федор Савельевич Конь.
Камень стены монастырской тронь,
Колоколом соберет на Вече
И заглаголит на русском, на человечьем
Без басурманской заморочки –
ЗОДЧИЙ.
Я не знал,
Вот и свиделись.
По Смоленщине ходил,
Никто не рассказывал,
А я не обиделся.
Из его колодца
Я воду пил…
Родина…!
Как он тебя любил.
Падал пот соленый
С его виска.
Ярило щурилось
От красивостей.
Он молил:
— День продли,
— Устало ежели,
— Присядь, отдохни
На облаках.
Гл.2
Не ветер придорожный,
Не тропа окольная,
А стеженька луговая,
Не лихого человека
На себе несешь,
А сына Андрея Рублева
Младшенького.
Услыхал ухом,
Прихотелось – оком.
Лапти лыковые,
Посох тятенькин
И по зореньке раненько.
Гл.3
Курганы. Курганы. Курганы …
Думали, поганые,
Навсегда замолчала,
А ТЫ
Только
На Век.
Убиенных оплакала,
Живых – посчитала,
Каждому
За сотню,
За тысячу
Доля жить.
Слезою горе не уталить.
Эй, кузнец,
Эй, зодчий,
Эй, плотник,
Эй, художник !..
Будет что обрядить
В песню,
В славу,
В фрески,
Чтобы
За семью десятью туманами
Поняли,
Ты — воскресла.
Гл.4
Память Земли …
Земля умеет помнить,
И жажду утолит,
И дух накормит
Веками, которые прошли.
За слоем слой,
Как годовые кольца,
Как кожа,
И не снять ее с лица,
А сердце и болит, и беспокоится
Не за себя,
За день прожитый мой.
Мне тяжело,
Да, мне невыносимо,
Но оглянусь,
И будто не один.
Рублева сын,
Ты зришь,
Вот церковь строится
На месте окровавленных руин.
Не ради славы…
И ради её
Упрямцев горсть,
Да, молоды,
Да, льстивы
И торсом и лицом
Красивы.
И ты решишь,
Отбросив все авось.
А ты решишь,
Отбросив все потом.
Оценят, не оценят,
Суть не в этом.
Когда поешь,
Не думай о пропетом.
Сел на коня,
Так за коня держись.
Гл.5
Время всегда в единственном числе.
Земля и небо,
Кедр одинокий
Из Сибири он пришел, с востока,
Его метели гнули в феврале,
А он всё шел, успеть пытаясь
К сроку.
К нему спиной
Уставший мастер встал
От солнца беспощадного спасаясь.
А на лице одни глаза остались,
Но, одержимый, он про то не знал,
На подмастерьев матерно ругаясь,
Или молясь,
Скорей всего, молясь.
Уродливых словес язык не ведал.
А колокольня, правда, удалась,
Малиновая в форму медь лилась
И остывала, принимая форму.
Уже кресты ковали кузнецы,
Со всей державы лучшие собрались.
Им руки рукотворные достались,
За совесть, за одну, её, старались,
Напишут в толстых книгах мудрецы.
Гл.6
То не вороны слетаются,
То не стая волков рыщет живности,
То опричники царские
Впереди царя воздух нюхают.
Глупый – посторонись,
Умный – поберегись.
Да и царство на кой,
Где любой себе князь.
Поспешает царь зреть обновушку.
В его свите палач жаждет кровушки.
Да зазря, палач, ты надеешься,
Плеч не разведешь, не погреешься.
За сто верст колокол о больших пудах,
А подъехали, с хлебом Федор Конь
У ворот стоит, ожидаючи.
И смутился царь Иван Грозныя.
Толи было так, толи – не было.
Поклонился в пояс, точно роавному,
И при всех ссудил ему грамоту.
Я её читал,
Уж поверьте,
Сам.
Гл.7
И встал коленопреклоненно
Федор Конь,
Перекрестился на кресты,
И красота с крестов коленных
Ему кинула с высоты.
И купола, как воска капли,
И стены, белые, как воск,
Похожие на крылья цапли,
На кожу северных берез.
Не это ли твой чистый лист,
Твоя бессонница и счастье,
Твоей судьбы разбойный свист,
Неудержимость твоей страсти,
Твой подвиг, мал или велик,
Доскажет позже чья – то скрипка.
Вот черновик и чистовик,
И нету права на ошибку.
Гл. 8
Как изумруд в оправе золотой,
Последний камень воссиял и замер.
Экзамен сдал маэстро Федор Конь,
Опередив
Сознание
Веков.
Горит костер.
Воображенье будит запах мяса.
Привезены меда из царских погребов.
Наполненная до краёв,
Гуляет над столом
Резная горячительная чаша.
Но не хмелен маэстро Федор Конь,
Не вся еще завершена работа.
Душа болит, её теснит забота,
Кто фресками покроет стен разлёты,
Собрав в едино литургий канон.
Вот незнакомец пришлый,
Мед не пьет
И яствам лишь притронулся
Вкуснейшим,
Простолюдин,
Да вроде бы не тот,
Случайный здесь,
Да вроде бы
Не лишний.
Высокий лоб, красивые глаза,
Не богослов, но что – то есть от Бога.
Какая привела его дорога,
Он никому пока не рассказал.
Хлебнув для храбрости,
Маэстро подошел,
Подобное лицо
Он видел где – то,
Да мало ли таких
Живет на свете,
По всей РУСИ,
Достойных молодцов.
Спросил полу – шутливо,
Но с теплом,
Не угадаю, будет поделом:
— Распишешь храм ?
— Услышал:
— Распишу!
— Не врешь?
— Отцом на то не учен!
— А кто отец …?
— АНДРЕЙ РУБЛЁВ.
И загорелся весь
Андреев сын Рублев,
Как пламя ста свечей,
Которое по воле красоты
В единый светононый пламень
Скручено.
И тут бессильны силы Темноты.
Часть – 2. СВЕТ НЕУГАСИМЫЙ
Гл. 1
Изо всех сил бегу из темноты,
Она по следу, и вот – вот настигнет
И памятник себе воздвигнет
У той, последней, роковой черты.
Из темноты бегу изо всех сил
На берег Дона, к полю Куликову,
Где так правдиво княжеское слово,
Которое нигде не находил.
Князь Дмитрий, князь – отец,
Тебе решать, Непрядве быть и Дону,
Травинке жить по русскому закону,
Или чужие чувства ублажать.
Доколе преклоняться перед теми,
Кто был отнюдь не женщиной рожден.
Волчицей ? Нет. Проказой побежден
И высевает всюду злое семя.
Нечем дышать, вот птицы не поют,
У матерей не слезы, соль в ресницах.
Земле и в снах не видится пшеница,
Избе – простой, ухоженный уют.
Тебе решать, и некогда решать,
Ты впереди, а пред тобой – чужие.
Обязан ты их злобе помешать,
Пока их дым твои глаза не выел.
Крепки доспехи, меч отточен твой,
Ты молод и не думаешь о смерти.
А этот, в шкуре, с сабелькой кривой
Уж точно трус и уж конечно – смертен.
Хохочет он, несментностью гордясь,
И предвкушает сладость полонянок
И кожу белую твоих княжен
Под покрывалом тонким полотняным.
Ты помнишь, я подвел к тебе коня.
Спокойный он, как ты, не из пугливых,
Понесся под стрелами, не кланяясь,
Я сроду не встречал таких красивых.
Сарынь на кичку – голоса аукнут
И ворогов до сердца обожгут.
В монастыре я летопись сложу,
Все запишу потом из БУКВЫ в БУКВУ.
Гл. 2
Некогда пока писать, некогда.
Вот наши и – они.
Черти откуда стоило б скакать,
Растаптывая города,
Да и свои растаптывая дни.
Монголы Ченгиз Хана вспомнили,
Мне б сердце Дмитрию излить,
Мне кровоток не воротить
На их стремления некчемные.
Гл. 3
Боже, нашим помоги.
Боже, к н я ж е побереги.
Не дай князеньку одалеть.
Вот стрела в него,
Не дай долететь.
Боже, солнцем не бей в глаза,
Ослепи солнышком супротивников.
Боже, правда одна на РУСИ,
Отче наш иже еси на небесах.
Из лесной, из обители
Вы, молитвы мои, спешите ли ? …
А успеете, коли доверюсь,
Уж шипко на вас надеюсь.
И успели молитвы, домчалися.
Отлегло от сердца у Сергия
У Всея Руси, у печальника.
Успокойся , Отче, наши победили.
Мы про них напишем :
Были,
Были,
Были !…
Буквицы заглавные киноварью – золотом,
Чтобы мысли славные выглядели молодо.
Яко днесь, так и за долгопутием
Инок и мерянин нас выбрали в спутники,
Заходивши в храмы
Чуяли, там мы.
За тех молимся,
Кто в смуте неволится,
Кто в муках страдает,
Как жить, гадает.
Гл. 4
Иконы бросали в чрево огня,
Душу у жизни пытаясь отнять.
Как мне э т о понять ?..
Не гневайся, ответь, ПРЕПОДОБНЫЙ.
Я к тебе от оставшихся
Стёженькою неудобной.
Не ведают, что творят ? ..
Святых отцов
С разбойными в один ряд …
Утоли душу беседою.
— Ведают ? …
— Эти ?..
Ведают !…
Племя Каина ненасытное
Приструнил ОТЧЕ,
Затаили обидное,
Ждала времечко Сатана.
Отче сказывал,
Попадет червь в дерево,
Ан, труха одна.
Глаголишь, царя и царицу,
Наследника и сестер ? …
Я –то думаю,
Что же мне снится
В трапезной красный пол …
Сладимые свеченьки сникли
И блеск сронили каменья,
И слезы на Божьем ЛИКЕ,
И нет никому прощенья …
Гл. 5
Монастырская мастерская,
Пахнет олифой и клеем.
Инок пишет икону.
Выйдет ли у Андрея ? …
Сергием Радонежским
Благословлен на творенье.
Инок не хочет по – гречески,
Русского ждет вдохновенья.
Я напросился в подручные,
Вымолил не брониться.
Выйдет ли самая лучшая,
Сможет ли получиться ?…
Сколько ночей бессонных,
Сколько небес бесдонных.
Месяцы нарождались
И, отсветив, исчезали.
А на доске ни черточки,
Ни завитка от кисти.
Он у ладной березоньки
Исцеловал все листья.
Двенадцать колодцев выкопал,
Двенадцать выпек хлебов,
Двенадцать всеночных выстоял,
Последнюю – на покров.
Дивилась Андрею братия,
А Сергий не торопил.
За Божий Промысел браться –
Особых надобно сил.
Гл. 6
Я видел всё,
Свидетелем я был,
Отцу и сыну помогал в работе,
Спешу вам рассказать,
Пока не позабыл,
Пока душа, крылатая, в полёте.
Но в будущее путь не всем открыт.
Моего имени нигде вы не найдёте,
Оно в устах сладчайших не звенит.
У Времени всегда раскрыта книга,
И ничего от взгляда не таит.
В ней лучшие из нас непогрешимы,
И каждый только правду говорит
И отдает нам
СВЕТ
НЕУГАСИМЫЙ.
2002 год. г. Кемерово
