5
Когда отец промышленник, не значит,
Что высший свет тебе откроет круг.
Он может о тебе лишь посудачить,
А вот когда появится свой друг –
Когда отец промышленник, не значит,
Что высший свет тебе откроет круг.
Он может о тебе лишь посудачить,
А вот когда появится свой друг –
Один из тех: из общества, из «сливок»,
Кто носит титул и амбиций воз,
Кто не захвачен жизнью в плен красивой,
А думает о ней уже всерьёз.
Конечно же, тебе не стать царицей,
Великою княгиней – помечтать.
Рулетка жизнь, в ней может всё случиться.
Оружием должна ты обладать.
Оружие твоё неотразимо –
Естественно, что это красота.
Пусть взгляд не проскользит, не видя, мимо.
И истина сия для всех проста.
А если красотою обладаешь
Ещё и в сочетании с умом
Того, кого любимым почитаешь –
Мечтай уже о многом, о большом.
Пройти ты сможешь словно по ступеням,
А можешь сразу в облака взлететь.
Пока ты молода, твоим стремленьям
Готова я хвалебный гимн пропеть.
Увижу ли Великою княгиней
Свою Светлану? Вот моя мечта.
Она меня, надеюсь, не покинет.
А, впрочем, стану не нужна тогда.
Останусь здесь я со своей любовью –
Пора уже мне будет на покой.
Примкну к потустороннему сословью.
Ах! – провела она по лбу рукой.
-Нам надо будет навестить столицу,
Узнать бы нам, где в ней дают балы.
А, впрочем, тут умеют веселиться –
Когда богаты, то и веселы.
-Эй, тётушка! – в дверь Леший постучался.
-Хочу Вас и Светлану пригласить –
С моделями своими постарался –
Сегодня галерею посетить.
Да, Леший во дворце же галерею
Открыл. Был предоставлен ему зал.
-Рисую, — говорит, — и лицезрею,
Что мне Ван Гог тут кистью наваял.
Ван Гог пыхтел, а Леший-то старался,
Писал одну, иль две – как дня итог,
И тут же в галерее выставлялся
И подпись ставил он в углу «Ван Гог».
Так счастлив был наш Леший поделиться
Достигнутым успехом на стезе
Художника. И начинал светиться,
Как солнца луч на радости слезе.
Он дамам представлял свои картины,
Кикиморы же вторили ему.
Довольные его моделей мины
Рекламой были, судя по всему.
-Винсент, а вот и место для «Светланы».
Не хочешь здесь картину закрепить?
-Но, фрау, а вывешивать не рано?
Отец Светланы может запретить.
-Ах, Леший, мой папа’ здесь насмотрелся
И не таких, скажу тебе, работ,
Пока в кругах он этих повертелся.
-Но Вы же дочь?
-Так пусть наоборот
Он дочерью своею и гордится,
Что написал её Винсент Ван Гог.
-А колик с ним, однако, не случится?
Пусть он душевен, но бывает строг.
-Но красоты стесняться не престало,
Тем более её же запрещать.
От древних греков всё берёт начало –
Они натуру стали раздевать.
Ведь красота сокрыта в совершенстве,
И тело человека в том пример.
Взгляните на «Светлану» и блаженство
Захватит вас превыше всяких мер.
Отец Светланы будет ей гордиться,
Что дочь его останется в веках.
Он с этой мыслью будет спать ложиться,
И дочь носить он станет на руках.-
Тут фрау понесло. Вся раскраснелась,
Но далее продлила монолог:
-Ведь дочь его тут проявила смелость,
Да и писал её же сам Ван Гог.
Надеюсь он поймёт её стремленье.
Вы знаете картины этой суть:
Она сама же выберет решенье,
Когда, в чью душу глубже заглянуть.
Кого забыть, как зрителя простого,
Кого в себя до гроба вдруг влюбить,
Не дать уже пути ему другого,
И вообще не дать спокойно жить.
Отец в глаз пусть дочке только глянет
И тут же сам даст правильный ответ.
Препятствовать Светлане он не станет,
Светлана не услышит слова «нет».
На этом все они и порешили,
Картину её месту поручив.
В себя надежду на исход вселили,
Бутылочкой вина всё завершив.
Отца Светланы не было неделю,
А, может быть, и более того.
Они же ожиданьем себя грели,
Лишь Свете всё хотелось одного:
Когда же её фрау познакомит
С любимою бесплотною душой,
И пребывала в сладостной истоме,
Рисуя эту встречу пред собой.
И, наконец-то, фрау согласилась,
Светлану на знакомство повела.
И вслед за нею та в подвал спустилась,
К железной двери тихо подошла.
А фрау наша тихо постучала:
-Петруша, это я к тебе пришла.
Собой пространство осветив подвала,
К неё вышел тот, кого она ждала.
Был невысок и некрасив, с улыбкой,
Однако, не испортившей лица,
И взгляд какой-то радостный, но липкий,
Он им тебя прощупал до конца.
-Светлана, разреши тебе представить:
Мой Пётр, а когда-то и наш царь.
-Да, я хотел моей страною править –
Я был её законный государь.
-Мне хорошо история известна.
Сочувствие могу лишь Вам излить.
И Воронцова мало интересна.
Как фрау Вы смогли в себя влюбить?
-Ах, это? – и опять его улыбка.
-Она пришла сама, одна, молчком,
Когда свою настраивал я скрипку,
По струнам проводя едва смычком.
Когда же скрипка Бахом зазвучала,
То фрау целиком ей отдалась.
И каждой ночью нас здесь навещала,
И надо мною захватила власть.
Вдруг оказалось – родственные души –
И – преданы. Вот только я убит.
Увы, меня там не хотели слушать.
А жёнушке пусть Бог за всё простит.
Чуть хриплый голос странного виденья
Светлане показался пропитым –
Напиткам отдавал он предпочтенье,
Что голос его сделали таким.
Ещё они о чём-то говорили,
О горестной царя Петра судьбе.
Но вскоре свою встречу завершили,
Ушла Светлана в комнату к себе.
А парочка направилась в аллеи
Под белыми ночами погулять.
Друг друга, по-хорошему жалея,
Им было, что ещё повспоминать.
