Июневость,
закваска травяная,
июневость и ругань дождевая.
Уходит всё, уходит, отбывает
в декадами заляпанных трамваях.
Сижу в таком, стекло отогреваю
закваска травяная,
июневость и ругань дождевая.
Уходит всё, уходит, отбывает
в декадами заляпанных трамваях.
Сижу в таком, стекло отогреваю
ладонью, остановку забывая.
Я в каждом белобрысом вижу Кая
и с каждой белобрысой вижу Кая —
слежу за ними, не осознавая,
что Каи не катаются а трамваях —
у них есть жены с личными авто.
И всё это, конечно же, не то,
не для моей гордыни антигерды
с июнями застиранным лицом.
