Ночи Шахарезады…

Десятая ночь Шахерезады.
Отгорел огненный закат. Занавесила строгая ночь бархатным плащом лазурную синь неба. Перевернулись песочные часы времени, и песчинки — мгновенья стали…Десятая ночь Шахерезады.
Отгорел огненный закат. Занавесила строгая ночь бархатным плащом лазурную синь неба. Перевернулись песочные часы времени, и песчинки — мгновенья стали отсчитывать расстояние до рассвета, складывая их в святую ладанку…
Небесная музыка опускалась на землю в поисках любви вечной, и неугасимой, Тихо перезваниваясь, веселым хороводом засветились звезды. Чьи — то души летали светляками, подсвечивая ночной эфир зеленоватым огоньками, да ночные трещетки — цикады неустанно вели нескончаемую песню счастье в подлунном мире…
Тихо в степи…Только царский шатер сияет огнями, да лошади храпят, беспокойно озираясь вокруг… Шепчется с листвой молодой ветерок. Послышались вдалеке звуки бубна. Встрепенулся царь на роскошном ложе своем, воскликнул… — О, приди ко мне, звезда очей моих! Дай насладится красотой твоей, вдохнуть чарующий запах волос, позволь услышать нежный голос твой!
Приоткрылся шатер… Сказочной феей впорхнула юная Шахерезада в прозрачных одеждах своих.. И не было прекрасней ее во всем белом свете…Дивными глазами газели, отороченными бархатом ресниц, смотрела она на царя. Нежней китайского шелка розовые губы ее… Редким перламутром светилось ожерелье зубов… Черным водопадом ниспадала грива волос, прикрывая девственную грудь, похожую на молодой персик…
Призывно звенит бубен. И танцевала она, покачивая тонким станом своим. Искушал царский взор перламутровый живот ее… Лебедиными крыльями летали руки… Едва касались богатого ковра босые ступни… Сама
повелительница — ночь кружилась под чарующие звуки ее бубна. И пела Шахерезада волшебным голосом дивные песни свои…
— О, мой повелитель! Предана тебе красавица Шахерезада. Только для тебя будет танцевать она, пока заря не оденет небо в розовый перламутр… Никто не сравнится с красотой ее. Никто не будет так ласкать тебя, как она, о властелин очей моих! Никто не споет тебе дивных песен, как пою их тебе я… Не укроет шелком волос своих… Лишь для тебя расцветет нежнейшим светом девственный цветок… Только ты выпьешь с губ моих жар любви огненной, да и сгоришь до тла в пламени ее…
И воскликнул царь. — О, дивная, раздели со мной ложе мое!
Но уже обнимала заря небо алым шАрфом своим… Угасла последняя звезда на востоке… Первый любопытный луч пробрался в роскошные покои, но Шахерезады уже не было…
И воскликнул в отчаянии властитель! — О, ночь — владычица мира! Повремени! Останови мгновенье! Еще не насладился я красотой юной Шахерезады! Еще не успел выпить сладость губ ее! Еще не опьянел мой разум от хмельного нектара дивного цветка ее.
— Не покидай меня, любовь моя!
И умолкли цикады, слушая вечный голос любви. Притихли, запечалились звонкие птицы… Присмирело журчанье ручья… И только улыбчивая заря знала, как сладостно ожидание нового свидания…