Абсолютное лето

Абсолютное лето. Как соринка попала в глаза — и глаза застилает июнь. За июнем исчезли прожилки на листьях и хрящики веток. Стушевались веранды и ставни. Лишь скрип-пенье сухих половиц. Где стоит абсолютное…Абсолютное лето. Как соринка попала в глаза — и глаза застилает июнь. За июнем исчезли прожилки на листьях и хрящики веток. Стушевались веранды и ставни. Лишь скрип-пенье сухих половиц. Где стоит абсолютное лето.
А цветочным горшкам, каждой пыльной герани сегодня приснилась цветная, как клумба, Севилья. И прозрачные венчики свились арабским узором, и узоры клубятся в гардинах испанского солнца. Стародавний орнамент садится на скатерть. Только тронь — и почувствуешь запах цветов на подушечках пальцев.
Я беру на ладонь — эту пыль, этот скрип, этот воздух притихших гераней. Я тебе подарю как-нибудь при ночном разговоре.
По углам, по щелям, по прорехам в полу забивается стрекот цикад. Пусть его соберут муравьи. Где стоит абсолютное лето, не слышно ни вздоха, ни вдоха. Только будет июнь колотиться в висках — раз два три, и опять — раз два три. По прудам, по мостам, по вспотевшим холстам от удушья расширилось время, заросло паутиной лучей. Во дворах-гамаках, на соленых щеках — живернийское лето. Только будет июнь колотиться в висках — до ночи. До солоно-ультрамариновой ночи.
Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три. Треск цикад и рассохшихся досок. Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три. Натюрморт, натюрморт, натюрморт. Раз — комод, два — кувшин, три — лимон. На комоде душистая пыль. Под комодом слежались минуты. Над комодом танцует оса. Под пластинку трескучего лета. А в кувшине небес до краев. А в кувшин закатился закат. Посмо-три, остуди, пригуби. Это вечер с лимонной кислинкой. Это вечер с лимонной грустинкой. Старомодный распаренный вечер. Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три. Твой маэстро-июнь отбивает в висках. И не стихнет до ночи. До самой индиговой ночи на свете.
А распустится сумрак — соцветья смежат лепестки. И опустится сумрак, как занавес крошечной сцены. Сцены размером с единственный день абсолютного лета.
И начнется ночной разговор — в синей комнате кисти Матисса. Мы с тобой. я с сигарой, а ты — будешь просто наляпан с палитры. О единственном дне абсолютного лета, ночной разговор, будто было, скрип-пенье сухих половиц, перестуки костяшками веток.