Флэт располагался в дряхленьком пятиэтажном доме, планировка была классической: крохотная кухня соединялась с длинной узкой комнатой неким подобием коридора, уставленного многочисленной обувью. В целом,…Флэт располагался в дряхленьком пятиэтажном доме, планировка была классической: крохотная кухня соединялась с длинной узкой комнатой неким подобием коридора, уставленного многочисленной обувью. В целом, атмосфера привычная. Мне не раз приходилось находить ночлег на посещаемых вписках, но сегодня случай был несколько особенный: хозяин хаты праздновал днюху, а я умудрился приехать в его родной город в тот самый день.
Впрочем, ранее мы и не были знакомы. Можно сказать, что познакомил нас его кот. Заранее оговоренная вписка обломилась: телефон кормил меня предложениями перезвонить позже, так как абонент не торопился появляться в сети. Без особой надежды на удачу я шел по дворам в направлении дома, что ранее был указан тем чуваком, как вдруг услышал веселый гогот с балкона на третьем этаже. Пол минуты спустя он сменился криками \»кудабля?!\», за которыми последовал хруст веток и глухой удар об землю. Резво оценив ситуацию, я бросился под окна, где обнаружил прифигевшего от собственной смелости кота. Судя по всему, падение с третьего этажа не причинило ему вреда, но напуган он был конкретно.
Сверху послышались крики:
— Эй, чувак! Держи его!.. Погодь нас! Спасибо тебе!
Вышедшая пол минуты спустя компания была весьма пьяна, но дружелюбна. Из нее тут же выделился хозяин, который принял из моих рук животное и с благодарностями предложил подняться к ним. Я, понятное дело, согласился. Некоторое время мне пришлось наблюдать эпичную сцену выговора гостям, что умудрились выпустить кота на балкон, но вскоре внимание компании сконцентрировалось на мне. Узнав, что я из Питера, народ стал расспрашивать меня наперебой о местных тусовках, клубах, вписках и знаменитых местах. Рассказав пару баек о Ротонде, тусовках на Невском и упомнянув несколько известных клубов, я попросил гитару, надеясь на то, что пара малоизвестных песен поможет мне исчерпать внимание народа и позволит, наконец, придаться сну. Песня Олега Медведева «Корабельный кот» чуть не испортила мой план, так как впечатлила пару сидящих на кухне девушек. Но Башня Rowan с их Черным Самайном, кажется, исправила ситуацию. Передав гитару очередному желающему, я жестом пригласил хозяина хаты в коридор обговорить условия ночлега.
Вот тут-то и начались пироги. С котятами. Вместо того, чтобы остановиться передо мной в коридоре, он прошел в другую комнату, увлекая меня за собой. На стене горел старый советский светильник-бра, чуть высветляя комнату — ровно до такой степени, чтобы тени предметов выглядели призрачными, дрожащими, цепляющими завесу восприятия. Некоторое время я молча стоял посреди комнаты, увлеченный и околдованный вроде бы обыденным зрелищем. Когда глаза привыкли к полумраку — лампочка была на редкость слабая — я обнаружил, что тени постепенно начали складываться в очертания, которые опоясывали свободные от шкафов стены. Линии явно были начерчены углем, рисовка пугала, создавая щекочущее до мурашек ощущение присутствия. Комната будто искажалась в пространстве под неустанным взглядом сотен глаз, обладатели которых неимоверно рознились по облику и размеру, но составляли остро ощущаемое на коже единое целое, от пристального внимания которого бросало в дрожь. Я поежился.
— Кто это? — пытаясь отойти от смятения, я задал вопрос хозяину квартиры.
— \»Я и система\». Так я назвал эту работу. Сегодня она доживает последний день.
— В смысле? — вопросов было много, но этот как нельзя лучше отражал спутанность впечатлений и желание привести сознание в порядок.
— Я глазами системы. Глазами родителей, друзей, знакомых, случайных попутчиков в забитом утреннем автобусе… Такое вот своеобразное зеркало, отражающее все многообразие общества в одном взгляде. Честно говоря, оно меня уже задолбало. Завтра все закрашу и нарисую что-нибудь другое. Или, может быть, даже сегодня.
— Хм… — я не сразу нашелся, что ответить, — и часто ты так меняешь интерьер?
— Ну, это прожило почти месяц. С него хватит. А ты?
Он перевел взгляд на меня. Словно капля, упавшая в море, его глаза дополнили застывшую за миг до обрушения волну, нависшую надо мной с этих стен. Это были те же самые глаза. Пристальные, ожидающие, цепкие, словно когти хищного зверя.
— Честно говоря, я редко провожу в одной комнате больше ночи подряд, — будто бы оправдываясь, ответил я, — путешествия вошли у меня в привычку.
— Путешествия, говоришь? Я могу устроить тебе весьма интересное путешествие, — он сказал это вполне непринужденно, но в голове его слова отдались, будто смертный приговор.
— В плане?
Не ответив, он подошел к шкафу, встал на цыпочки и достал небольшой матерчатый мешочек. Залез в ящик стола, достал оттуда фильтры и специальную бумагу, после чего кропотливо принялся за сооружение самокруток. Почему-то мне не захотелось спрашивать, что за дрянь он собирается мне предложить. Без всяких там закономерных опасений и вопросов я принял из его рук аккуратно скрученный косяк и почувствовал себя готовым ко всему. Едкий, щекочущий дым заставил закашляться. На траву было непохоже. Вторая тяга пошла легче, а третья затерялась в подступающей к горлу тягостной волне впечатлений…
В комнату властным шагом вошел кот. Ну, или мне так показалось. Некоторое время он не обращал на меня внимания, и мне захотелось его привлечь. Я с характерным звуком почесал джинсу на правой ноге, и мгновение спустя был буквально ослеплен пронзительным фосфоресцирующим взглядом его больших круглых глаз, на фоне которого в миг померкли и затем вовсе исчезли взгляды, буравивишие меня до этого со стен. Когда кот позволил себе прервать наш зрительный контакт и отвернулся, я со странным ощущением обнаружил, что стены комнаты девственно чисты. Я был немыслимо благодарен ему за избавление от надзора системы… Где-то далеко творилась очередная затяжка. Кот растворился в ней, проникнув в мой затуманенный мозг сквозь легкие. Я чувствовал его мягкую шерсть где-то внутри себя, и этот факт порождал чувство неизмеримого умиления вкупе со свободой от стимулов и пристрастий. Разница между мной и ним пугающе быстро стиралась, и вот я уже чувствовал страх перед прыжком с балкона в собственных(!) воспоминаниях. Подготовка к прыжку длилась целую вечность, сам же прыжок превзошел эту длительность многократно. И тут я ощутил себя в своих же руках… Да, пожалуй, было самое время взять себя в руки. Я воспользовался моментом и улегся на кровать, практически мгновенно отрубившись…
Утро ознаменовало весьма легкое и приятное пробуждение, чему я был несказанно рад, вспоминая подробности вчерашней ночи. Обратив взгляд на противоположную стену, я увидел свои глаза. Почти как в зеркале. Вот только вокруг них была вполне себе кошачья морда. Ощупав лицо, я не без страха удостоверился в художественном назначении этого изображения.
Спустя ряд мгновений, ушедших на переосмысление произошедшего за последние сутки, я обнаружил заходящего в комнату хозяина квартиры. Забавно, что он так и не представился.
— \»Котосвобода\» — гордо продекламировал он. Это моя новая работа, и ты помог мне ее написать.
Это было странно, но море вопросов в моей голове сохраняло состояние штиля и умиротворенности, так что я просто встал, поправил спутавшиеся волосы и последовал к выходу. Кажется, больше мы не говорили…
Попутка нашлась с первым поднятым пальцем, и на вопрос о пункте назначения я ответил: \»Куда угодно\». Предстояла интересная беседа.
