Оркестров звук был слышен
И нами с окон сдышен.
Той кадровой, что в плен ушла
И в плен свободою пришла.
За что? За ужас поражений,
За неумение сражений.
И нами с окон сдышен.
Той кадровой, что в плен ушла
И в плен свободою пришла.
За что? За ужас поражений,
За неумение сражений.
Они позор на власть несли
За это их подальше и снесли.
За их там унижения
И к жизни понуждения.
Их бросили на произвол
И кто в ответ. Позволь, что, ОН?
Ты как посмел прийти сюда,
Ты как попал туда.
Да их здесь четверть века убивали
Они чего-то ждали.
Предатели три раза их предали,
(А их гляди опять подняли).
Да это что, в народе тля,
Раз взяли, значит и не зря.
Самих уж гнобят.
Они же все по вору водят.
(Ослепы только лишь тогда?
А что сейчас бегут туда).
Полон издревле на Руси
И было свято их спасти.
Народы в войны пленным помогали,
Посылки, деньги собирали.
И их правительства в строю считали,
Зарплату, выслугу, чины им начисляли.
И пресса ежедневно не молчала,
В сердца стучала.
И только мы бурду хлебали,
И только нас все убивали,
Да не за ТО, а ЧТОБЫ НЕ,
Рай не увидели во сне.
Не рассказали обо всём
И не сравнили бы по нём.
Устав отвёрг такое дело,
Ты умереть был должен смело.
Сдавались и полки, и корпуса,
Сдавалась не убитая душа.
И хоть не праздновал труса,
Но умирать то на шиша.
И хоть побег и бой за фронтом,
И ты домой идёшь, да с понтом.
А на границе оговор
И бессердечный приговор.
А уж кто сполна, на «карачках»,
Тем приговор листочком в пачках.
Хоть вопреки всем и всему
Они геройство совершали.
На генном уровне в плену
Российский генофонд спасали.
Закон был поровну, что был ты в Маки
Что в полицаях, в лагере – все бяки.
Второй получше – слаб, бежал с клоаки,
От первого жди драки.
Всем десять в лагере ходить
И пять «намордник» относить.
За то, что сдохнуть как забытая скотина.
Ты не сумел – изгажена Советская «картина».
И тем заведомо ты виноват,
Доказывай, что ты не виноват.
Доказывай, что ты не гад,
И есть в Победе и твой вклад.
Да знать бы, что уйти в «бытовички»,
Хоть кем но отскочи.
Амнистии не ждали те кто с РОА
Их ненавидели от собственного стона.
Стон шёл и с поля боя,
И с тылового воя,
И с прошлого прибоя.
Та ненависть шла без отбоя.
От нашего же сбоя
С ненужного забоя.
Невежество, небрежность
в подготовке.
Растерянность и трусость
в расстановке.
Бессмысленные жертвы
с постановки
И с этого чем для себя искать уловки?
Под РОА можно признавать,
Всех кто решился поменять,
Сапог советский,
На сапог немецкий.
Не получилося свободы,
А только смерть от той заботы.
Ведь безнадёжностью сражались,
Душой и там и тут метались.
Везде быть трудно «жить по русски»,
В любом плену смерть с той нагрузки.
И лишь в бою не по «обузке»
При полной воинской загрузке.
Так бились насмерть жестко, страшно
Им смерть уже в бесстрашно.
Живым остаться, сдаться страшно.
Чтоб мертвым стало не завидно,
Так там всё ненавидно.
От боли и от унижений
И по от жизни понуждений.
Сломался ты от принуждений
А ведь ты гордый был с рождений.
И, что опять на униженья
Уж лучше смерть без обреченья.
Как снизили кого Советы,
Такие с многих и ответы.
По где бы не было гоньбы,
По где не стало бы борьбы.
Но так как били всех, везде,
То тыл и жил по той беде.
Да тыл немецкий, он же русский,
Опять свободою был «узкий».
Кому и в благо дом сожжённый
Но в снег и в стужу быт неждённый
Кого калечит,
Кому славу лечит,
Но это опять злобой бредит.
Не понят русским был язык немецкий
А немцу русский, да к тому Советский
Тем обреченность всей колготы
От водки только соскочить с заботы
Но Прагу всё ж освободили
7го мая, это сразу все забыли.
Да, Запад тупость бытия,
Свою свободу для себя.
Их записали в Ялте перья
Те были демократов намеренья
С незнания России, в чистое неверья.
Им сдали только Сталинские перья.
И в подлость отдавали казаков
Своих союзников, а не врагов.
Всю РОА, всех рабов
В ГУЛАГ в теплушках, как скотов
Одни кончали жизнью –
— не хотели
Другие радостью кипели
И все ГУЛАГом загремели
И в вечной мерзлоте –
— истлели.
Закон поставил их всех вне себя,
Пораньше чем они сами себя.
(От корма кони, что — не рыщут
Без корма кони, что – да дрыщут).
За что же уж,
Идти им всем в «остуж».
С невольки или же с оскользки
Ведь миллионы – стольки.
Но в милость разум нужен,
Но он был не заслужен.
И не услышан и не понят,
Один лишь страх, что с трона сгонят.
И в нас гуляет он по НЫ
И не хотим знать это мы.
Поныне как сплевать сквозь зубы,
Дотронувшись до той остуды.
В амнистию им дали 5 да 10ть
Вот этим бы да правду взвесить.
P.S. У Гитлера родившая была,
Вся патронажу отдана.
Ей больше на работу не ходить,
Детей воспитывать, кормить.
Вот так страну он строил,
А нас Совет ГУЛАГом сдолил.
