Вечер. Свет. Окно полуоткрыто.
Дождь проходит. Фары. Свет.
Тишина, как бомбами, изрыта
тем, что говорил и тем, что нет.
Но слова — прилипчивый наркотик,
Дождь проходит. Фары. Свет.
Тишина, как бомбами, изрыта
тем, что говорил и тем, что нет.
Но слова — прилипчивый наркотик,
помогают на короткий срок.
Тот, кто их без фонаря находит,
говорит картаво, как пророк.
А пророки — люди без прописки.
Только рупор. Вкрадчиво, как дым
стелют что-то. Далеко ли, близко;
собственное слово не простым,
а кружным путем идет по трассе
и влетает, не вписавшись, в поворот,
застревает не в душе, так в мясе,
вызревая, как утробный плод.
Потому дерьмово мне поется.
Говорить нельзя. Выходит, — лжем.
Немота шнуром по горлу вьется,
пока слово выскочит с ножом.
