Я раньше думал,что с годами
Мягчеет сердцем человек,
Все более мирясь с грехами
Родных и близких,и коллег.
Я думал:в этом и смиренье,
Чтоб…Я раньше думал,что с годами
Мягчеет сердцем человек,
Все более мирясь с грехами
Родных и близких,и коллег.
Я думал:в этом и смиренье,
Чтоб всех-со всем и вся-принять.
Такая была \»кочка зренья\»…
Того мне было не понять,
Что,возрастая и мужая,
Душа лишь ненависть к грехам
Всё неизбывнее питает
(Ведь я пропитан ими сам).
Терпимость-штука эта тоже
Не для всего и не для всех:
И у меня мороз по коже
От лицезренья впавших в грех-
От тех,кто собственную мерзость
Возвел в достоинства свои,
Кто опухоль не хочет резать,
Как их об этом не моли.
Как оставаться \»толерантным\»
С тем,кто распавшись,сгинув сам,
Других-с коварностью пикантной-
Ведет на рандеву к бесАм?!
От человека же,конечно,
Грех отделить бы я хотел…
Попытка будет безуспешной:
Как души отделить от тел?!
Ведь,нераскаянный и смертный,
Грех наш-уже второе \»Я\»:
Мы с ним-единая,поверьте,
И нараздельная семья.
И грех теперь не дух бесполый-
Вполне конкретный человек,
Что может вам(и очень скоро!)
Пустить кровинушку на снег.
И здесь терпимость-не от Бога,
Оно-предательство,позор:
От грешников страданий много,
Чтоб молча отвести свой взор,
Щитом прикрыться милосердья,
И всех простить и всё простить,
И совести не рвать предсердье,
И кротким-аки овча-жить!
И чем ты ближе к эпилогу,
Тем однозначней и ясней:
Твой долг перед собой и Богом-
На грех идти единорогом
И им пропитанных людей.
30.01.2014
