Янтарными осколками единый свет разбился на
сотни огней ночного города.
Здесь сдыхают скорее от побед,
чем от лютого холода,
Здесь травятся скорее паштетом…Янтарными осколками единый свет разбился на
сотни огней ночного города.
Здесь сдыхают скорее от побед,
чем от лютого холода,
Здесь травятся скорее паштетом из гусиной печени,
а не дешевым Брэнди.
Зачем ты продала свою душу, моя милая Вэнди?
Кому эта потрепанная тряпочка теперь пригодится?
Вот так взять и добровольно в свою яму скатиться,
С невиданным до ныне никому вершин.
У них в гостинной будет камин,
Они янтарём будут греть ладони и
играть на гитаре.
Если и оставаться сдыхать в этих краях —
то лучше в паре,
И бежать с этих набережных подальше,
если нет никого.
Она будет держать его руки
дольше десяти секунд, и, если хочешь,
Расскажет тебе — каково.
Каково это — взять с тем самым единый рейс,
Который был тебе греческий Бог — персональный Зевс,
И повсюду в своих мешках под глазами носил кусочки рая.
А его ангелы, наверняка, тратили ночи,
крылья латая,
Которые он на себе никогда не жалел.
Ты очаровательна, Вэнди,
для прессы
Ты всё ещё проводишь ежедневные мессы,
Выходишь, улыбаешься, тянешь уголки отверстий на лице.
Безусловно, ты мечтала об альтернативном конце. Безусловно,
ты приняла всё слишком условно.
Такие как ты с каньонов бросаются,
Как раз тогда, когда
\»Жизнь начинается\».
Но когда ты смотришь ему в глаза, Вэнди,
Себе на уме что-то имея в виду,
На поверхность всплывают подлодки \»Курск\»
и Титаники идут по льду.
