Ты, как вызов, яркое любила,
верила в оранжевость чернил.
Пеньюар с настурциями милой
я на день рожденья подарил.
…Ты, как вызов, яркое любила,
верила в оранжевость чернил.
Пеньюар с настурциями милой
я на день рожденья подарил.
Ты потом всегда в нём засыпала,
и подарком в тишине ночной
раздавалось пение в провалах
снов моих, навеянных тобой.
Рядом дышит самое родное,
в небесах всего одна звезда.
Пеньюара пение ночное
лишь влюблённый слышит иногда.
Я давно не сплю, но оказалось
пение — дневная форма сна.
У меня единственная радость:
рядом — ты, в квартире — тишина.
Я бы слушал песню для немногих
чаще, чем намечено судьбой…
Вновь звучит протяжно-дорогое
русской, задушевной, роковой.
Рядом дышит самое родное,
в небесах всего одна звезда.
Пеньюара пение ночное
лишь влюблённый слышит иногда.
