Ручеек прозрачен, потому что неглубок.
«Прав Вольтер, — подумал я, почёсывая бок. —
Лучшие жемчужины — друзья больших глубин.
Кто багряность любит, тот полюбит и рубин».
«Прав Вольтер, — подумал я, почёсывая бок. —
Лучшие жемчужины — друзья больших глубин.
Кто багряность любит, тот полюбит и рубин».
Так я мыслил, думая, чего бы где поесть.
Жизнь проходит в поисках съестного, чтоб не сесть
на диету мне, кому без пищи никуда,
разве что в объятия бессмертия. Года
за спину летят быстрее, чем хотелось бы.
Что есть быт? Пелёнки, люльки, ложа и гробы.
Кто есть я? По-моему, прозрачный ручеёк
с привкусом бумаги: из пакетика чаёк
даст ли привкус чуда? Ты услышал, я сказал.
Жизнь и смерть — роддом, «проистекающий» в вокзал.
