Мой город — Екатеринбург,
я свердловчанка коренная,
Пугает город-металлург
того, кто край упоминая,
Рисует Горы, Холода,
Ветра и Камни, и Суровость,
я свердловчанка коренная,
Пугает город-металлург
того, кто край упоминая,
Рисует Горы, Холода,
Ветра и Камни, и Суровость,
И мне забавно, как всегда,
такую вдруг услышать новость.
Мой город — город на холмах,
дворцы купцов на всех \»высотках\»,
А на окраинах сады, —
заветные четыре сотки.
А на окраинах — леса,
для горожан разбиты парки,
А летом, — просто чудеса! –
ах, как у нас бывает жарко!
Плюс 36 в июне, пух, —
весь город тополем засажен,
Сентябрь — месяц снежных мух,
октябрь — бабье лето даже.
Непредсказуем для погод:
снег над зеленою листвою,
И ручейки под Новый Год,
дороги с коркой ледяною.
Морозы есть — до сорока, —
Сибирью наших не пугайте!
Душа Уральская крепка,
строга и терпелива, знайте.
Край лихорадки золотой –
весь город в речках перемытых,
Заводы, люд мастеровой,
Татищев наш, и наш Демидов.
Все есть и в книжках, и в душе, —
осталась каторги былина,
Но нет обрывов на рекой
в Свердловске — граде Катерины.
Не видно сосен вековых,
в дыму едва и выживают,
Нет горных рек, и гор и скал –
лишь городская грязь зевает.
С плотины город начался –
река Исеть водой желтеет,
И пусть народ не \»пьет с лица\»,
но и любить и жить умеет.
У горожан акцента нет, —
все, словно, дикторы с экрана,
Но всюду слышится акцент, —
\»гостей\», \»хозяев\» или пьяных.
Все в \»Ёбург\» едут — отдыхать,
работать, или утверждаться,
Все здесь: театр, институт,
стриптиз, и озеро — купаться.
И я приеду погостить,
Промокнуть под дождем холодным,
Ах, Город мой, — спешишь стать модным,
А нынче модно – просто Жить.
